Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

Что делать дальше, он не знал, оставалось только продолжать разговор. Его руки касалась рука Невилла, и чувствовалось, как Невилл дрожит. В затылок кто-то часто-часто дышал. Гарри лелеял надежду, что друзья старательно ищут выход из положения, потому что ему самому в голову не приходило ничего.

— «О каком таком пророчестве»? — повторила Беллатрикс, и с ее лица сползла усмешка. — Ты издеваешься, Гарри Поттер.

— Нет, даже не думал, — отозвался Гарри, перескакивая взглядом с одного Искушённого Смертью на другого, выискивая слабое звено, путь к побегу. — Зачем оно Волдеморту?

Искушённые Смертью нестройно зашикали.

— Ты посмел произнести его имя? — прошипела Беллатрикс.

— Ну да, — Гарри крепко вцепился в стеклянный шар, подозревая, что на него сейчас последует новое покушение. — Запросто. Сказал «Вол…»

— Заткнись! — взвыла Беллатрикс. — Как ты посмел произнести его имя своим поганым ртом, как твой грязный язык повернулся, полукровка, как…

— А вы знаете, что он тоже — полукровка? — сгоряча выкрикнул Гарри. У Гермионы за его спиной вырвался сдавленный стон. — Да-да, Волдеморт! Его мать была ведьмой, а вот папаша — маггл… Или вашей братии он наболтал, что — чистокровный?

— STUPEF…

— НЕТ!

Из кончика палочки Беллатрикс уже вырвался красный луч, но Малфой отразил его: своим заклинанием он направил заклинание Беллатрикс в полку, в шаге слева от Гарри, магический удар вдребезги разбил несколько стеклянных шаров.

Из осколков битого стекла на полу заструился дымок и оформился в две жемчужно-белые, напоминавшие привидений, фигуры, которые разом заговорили. Их голоса звучали вперемежку, и, сквозь крики Беллатрикс и Малфоя, можно было разобрать лишь отдельные фразы.

— …В солнцестояние явится новый… — возвещала фигура бородатого старика.

— НЕ НАПАДАТЬ! НАМ НУЖНО ПРОРОЧЕСТВО!

— Он посмел… да как он… — бессвязно выкрикивала Беллатрикс, — …стоит здесь… грязный полукровка…

— ЖДАТЬ, ПОКА НЕ ЗАБЕРЕМ ПРОРОЧЕСТВО! — пошел вразнос Малфой.

— …И никто уж не явится следом… — сообщила фигура молодой женщины.

Обе фигуры, которые вырвались из разбитых вдребезги шаров, растаяли в воздухе. О них и об их былых пристанищах теперь напоминали лишь осколки стекла на полу. Но эти осколки навели Гарри на мысль. Осталось только донести ее до остальных.

— Вы так и не сказали, что особенного в этом пророчестве, которое я обязан отдать, — Гарри пытался выиграть время, осторожно нашаривая ногой кого-нибудь из своих.

— Не выкручивайся, Поттер, — бросил Малфой.

— Я не выкручиваюсь, — заверил Гарри, сосредоточась одновременно и на беседе, и на двигании ногой.

Наконец он нащупал чью-то ступню и надавил. Импульсивный вдох за спиной свидетельствовал, что нога принадлежит Гермионе.

— Что? — шепнула она.

— Дамблдор никогда не рассказывал тебе, что причина появления твоего шрама скрыта в недрах Департамента Тайн? — с откровенной издевкой процедил Малфой.

— Я… что? — оторопел Гарри и на мгновение напрочь забыл о своем плане. — При чем тут мой шрам?

— Что? — уже настойчивее прошептала Гермиона сзади.

— Как же так? — упивался сарказмом Малфой.

Среди Искушённых Смертью опять поднялся смех, и под шумок Гарри зашипел Гермионе, стараясь не шевелить губами:

— Круши стеллажи…

— Дамблдор никогда тебе не рассказывал? — повторил Малфой. — Ну, тогда понятно, Поттер, почему ты не объявился раньше. А Темный Лорд все удивлялся, почему же…

— …Когда скажу «давай»…

— …Ты не примчался, как только он показал тебе во сне место, где спрятана эта причина. Он рассчитывал, что природное любопытство неминуемо приведет тебя выслушать точную формулировку…

— Рассчитывал? — перебил Гарри. За спиной Гермиона передает задание остальным — он не слышал, но чувствовал это, и старался поддерживать разговор, чтобы отвлечь Искушённых Смертью. — Значит, он сам хотел, чтобы я за ним пришел? Зачем?

— Зачем? — голос у Малфоя был невероятно довольный. — Затем, Поттер, что забрать пророчество из Департамента Тайн дозволено только тому, о ком пророчество составлено, это и помешало Темному Лорду, когда он попытался выкрасть его чужими руками.

— А зачем ему понадобилось красть пророчество обо мне?

— О вас обоих, Поттер, о вас обоих… Ты никогда не задавался вопросом, отчего Темный Лорд пытался убить тебя еще в колыбели?

Гарри вглядывался в узкие прорези капюшона, откуда сталью поблескивали глаза Малфоя. Неужели все дело в этом пророчестве: и родители погибли из-за него, и остался шрам в виде молнии? Неужели он держит в руке ответ на все вопросы?

— Кто-то составил пророчество о Волдеморте и обо мне? — чуть слышно спросил Гарри, не сводя глаз с Люциуса Малфоя и крепко сжимая теплый стеклянный шар. Шарик, до сих пор шероховатый от пыли, был чуть больше снитча. — И он устроил так, чтобы я пришел за пророчеством для него? А почему он сам не мог за ним прийти?