Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

— А вы уже знаете, чем хотите заниматься после Хогвартса? — спросил друзей Гарри некоторое время спустя, когда они вышли из Главного Зала и направились в класс Истории магии.

— Не совсем… — медленно ответил Рон, — разве если… ну…

Он стушевался.

— Что? — побудительно взглянул на него Гарри.

— Было бы неплохо аврором стать, — выдал Рон.

— Ага, точно, — с жаром поддержал его Гарри.

— И это, прикинь, самая элита, — добавил Рон. — Нужно быть очень способным. А ты, Гермиона, чего хочешь?

— Я не знаю, — откровенно сказала она. — Хотела бы заниматься чемнибудь действительно стоящим…

— Аврор — это стоящее дело! — безапелляционно заявил Гарри.

— Да, но это не единственное стоящее занятие, — задумчиво произнесла Гермиона. — В смсысле, вот если бы я смогла и дальше заниматься МОРДой…

Гарри и Рон старательно избегали смотреть друг на друга.

По общему мнению, История магии была самым скучным предметом, когдалибо изобретенным магическим родом. Их преподаватель профессор Биннс, призрак, обладал сиплым занудным голосом, который почти гарантированно наводил стойкую дремоту за десять минут, а в теплую погоду — даже за пять. Манеру ведения урока он никогда не менял, не делая пауз, начитывал лекции, которые ученики пытались записывать, но чаще сонно хлопали глазами. До сих пор Гарри и Рон выходили из затруднительного положения, переписывая конспекты Гермионы по этому уроку перед экзаменами: только Гермиона обладала способностью сопротивляться усыпляющей власти голоса Биннса.

Сегодня полтора часа занудства было посвящено теме войны гигантов. Гарри прослушал только первые десять минут, за которые смутно понял, что в изложении другого преподавателя эта тема могла бы стать капельку поинтереснее, а потом рассудок его выключился, и оставшиеся час с двадцатью минутами он играл с Роном в «виселицу» на краешке пергамента, а Гермиона время от времени искоса злобно посматривала на них.

— Интересно, что будет, — холодно спросила она, когда все вышли на перерыв из класса (а Биннс выплыл прямо сквозь классную доску), — если в этом году я не дам вам конспекты?

— Мы завалим СОВ, — откликнулся Рон, — и это будет только на твоей совести, Гермиона.

— Я думаю, вы бы это заслужили, — отрезала она. — Вы ведь даже не пытаетесь его послушать?

— Мы пытаемся, — честно ответил Рон. — У нас просто нет твоих умственных способностей, твоей памяти, твоей концентрации… Ты просто талантливее нас… Я тебе не надоел?

— Ох, отвяжись, — бросила Гермиона, но вид у нее стал более умиротворенный, и она зашагала на улицу, в мокрый внутренний дворик.

Шел мелкиймелкий моросящий дождик, все ученики толклись под карнизами по периметру дворика, и их силуэты казались размытыми по краям. Гарри, Рон и Гермиона выбрали уединенный угол под балконом, с которого текли струи воды, подняли воротники, спасаясь от холодного сентябрьского воздуха, и стали рассуждать о том, чего ждать от Снейпа на первом уроке. Пришли к выводу, что, наверняка, он устроит нечто чрезвычайно сложное, чтобы застать их врасплох после двухмесячных каникул. И тут через двор к ним направилась чья-то фигура.

— Гарри, привет!

Это оказалась Чо Чанг и, что самое главное, она опять была одна. Необычным этот факт был потому, что всегда ее окружала толпа хихикающих девочек; Гарри еще не забыл, каких трудов ему стоило в прошлом году застать ее в одиночестве, чтобы пригласить на Йольский бал.

— Привет, — ответил Гарри, чувствуя, что краснеет. — «Ну, хорошо, что хоть смердосоком не обливаюсь на этот раз», — подумал он.

По всей вероятности Чо пришло в голову то же самое:

— Ты потом отчистился от той гадости?

— Да, — Гарри попытался усмехнуться, будто воспоминание об их последней встрече было забавным, а вовсе не унизительным. — Ну, как ты… ээ… хорошо провела лето?

Едва он задал вопрос, как тут же прикусил язык — Седрик был другом Чо, и воспоминания о его смерти, скорее всего, отравили ей все каникулы так же, как и Гарри. Лицо у нее застыло, но потом она ответила:

— О, знаешь, прекрасно…

— Это у тебя эмблема «Торнадо»? — внезапно спросил Рон, указав на мантию Чо, где был приколот небесноголубой значок, украшенный золотой сдвоенной буквой «Т». — Ты за них болеешь, что ли?

— Да, за них, — кивнула Чо.

— Всегда или только с тех пор, как они начали побеждать в кубках лиги? — поинтересовался Рон таким тоном, который Гарри показался излишне осуждающим.

— Я за них болею с тех пор, как мне исполнилось шесть лет, — хладнокровно ответила Чо. — Ладно… увидимся, Гарри.

Она отошла. Гермиона подождала, пока Чо выйдет на середину двора, а потом повернулась к Рону:

— Ты такой бестактный!

— А что? Я просто спросил ее…

— Не понял, что она хотела поговорить с Гарри наедине?

— Да ну? Она вроде не собиралась, и я ей не мешал…

— А зачем нужно было приставать к ней с разговорами о квиддиче?

— Приставать? Я не приставал к ней, я просто…

— Кого волнует, болеет она за «Торнадо» или нет?

— Ох, да ну тебя, половина народу, которые носят такие значки, купили их только в этом сезоне…

— Да какая разница!