Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

— Ну, так что случилось, Гарри? — продолжила Гермиона, когда они стали спускаться по лестнице, вдоль которой висели портреты ведьм и волшебников прежних времен, занятых болтовней и не обращавших на них никакого внимания. — Похоже, ты на чтото страшно злишься.

— Шеймас считает, что насчет СамаЗнаешьКого Гарри все наврал, — коротко пояснил Рон, потому что Гарри промолчал.

Гермиона, вместо того чтобы возмутиться, как Гарри ожидал, только вздохнула и уныло добавила:

— Да, и Лаванда думает так же.

— Ты что, миленько обсудила с ней, правда ли я врун и самовлюбленный кретин? — возмутился Гарри.

— Нет, — хладнокровно возразила Гермиона. — Как ни странно, я сказала, чтобы она попридержала свой длинный грязный язык насчет тебя. Было бы лучше, Гарри, если бы ты перестал затыкать нам рот, потому что, может, ты и не заметил, но мы с Роном на твоей стороне.

Наступила пауза.

— Извини, — выдавил Гарри.

— Ничего страшного, — с чувством собственного достоинства ответила Гермиона, а затем покачала головой и добавила: — Разве вы не помните, что сказал Дамблдор на прощальном пиру в честь окончания учебного года?

Гарри с Роном недоуменно посмотрели на нее, и она пояснила:

— СамиЗнаетеОКом. Он сказал, что тот «одарен выдающейся способностью сеять вражду и разногласия. Противостоять этому мы сможем, лишь предъявив не менее крепкие узы дружбы и доверия…»

— Ты помнишь такие подробности? — с восхищением взглянул на нее Рон.

— Я внимательно слушаю, Рон, — поучительным тоном ответила Гермиона.

— Ну, я тоже, но я бы не смог слово в слово повторить…

— Дело в том, — с нажимом продолжила Гермиона, — что все происходит именно так, как говорил Дамблдор. СамиЗнаетеКто вернулся только два месяца назад, а мы уже начали ссориться даже друг с другом. И Шляпа о том же предупреждала: держитесь вместе, стремитесь к единству…

— А Гарри как раз вчера вечером по этому поводу удивлялся, — парировал Рон. — Если слушать Шляпу, мы должны любезничать со слизеринцами, ага, сейчас, разбежались.

— Ладно, но, по-моему, очень жаль, что к единству между Домами мы и шага не делаем, — раздраженно заключила Гермиона.

Они дошли до мраморной лестницы. Через вестибюль проходила группа четверокурсников из Равенкло, при виде Гарри они сбились в кучку, точно боясь, как бы он не напал отставших.

— Да, мы всенепременно обязаны подружиться с такими вот людьми, — саркастически заметил Гарри.

Вслед за равенкловцами ребята направились в Главный зал и еще с порога инстинктивно взглянули на стол преподавателей. Профессор ГрабблиПланк болтала с профессором Синистрой, преподавателем Астрономии, а Хагрид попрежнему блистал своим отсутствием. Волшебный потолок над головами копировал Гаррино настроение: он был печально и пасмурно серым.

— Дамблдор и словом не обмолвился, как долго пробудет эта ГрабблиПланкиха, — буркнул Гарри, подходя к гриффиндорскому столу.

— А может быть… — глубокомысленно начала Гермиона.

— Что? — хором воскликнули Гарри с Роном.

— Ну… может быть, он не хотел привлекать внимание к отсутствию Хагрида?

— Что значит «не хотел привлекать внимание»? — насмешливо переспросил Рон. — Можно подумать, его отсутствие можно не заметить.

Но прежде чем Гермиона успела пояснить, к Гарри подошла высокая темнокожая девочка с длинными черными волосами, заплетенными в косички.

— Привет, Анжелина.

— Привет, — оживленно начала она. — Как прошло лето? — и, не дожидаясь ответа, добавила: — Слушай, меня назначили капитаном гриффиндорской квиддичной команды.

— Здорово, — улыбнулся ей Гарри; он сразу подумал, что предматчевые наставления Анжелины не будут такими многословными, как были при Оливере Вуде, но это только к лучшему.

— Да, в общем, Оливер ушел, и теперь нам нужен новый вратарь. Отборочная тренировка будет в пятницу, в пять вечера, и я бы хотела всю команду видеть, ладно? Заодно и посмотрим, как новичок с нами сыграется.

— Ладно, — кивнул Гарри.

Анжелина улыбнулась ему в ответ и ушла.

— Я и забыла, что Вуд уже закончил школу, — задумчиво сказала Гермиона, садясь рядом с Роном и беря тарелку с тостами. — Наверное, команде первое время придется несладко?

— Наверно, — Гарри сел напротив. — Он был хорошим вратарем.

— А все-таки свежая кровь не помешает, разве нет? — взглянул на него Рон.

Тут в верхние окна Зала, с хлопаньем и свистом, влетели сотни сов. Они то тут, то там заходили на посадку, неся своим хозяевам письма и посылки, и забрызгивали завтракающих капельками воды: очевидно на улице шел проливной дождь. Хедвига не появилась, но Гарри даже не удивился: единственным корреспондентом у него был Сириус, а едва ли за прошедшие сутки у Сириуса появятся какиенибудь новости. Гермионе пришлось срочно отставить в сторону свой апельсиновый сок, чтобы освободить место большой и мокрой совесипухе, которая принесла в клюве промокший «Ежедневный Пророк». Гермиона опустила в кожаный мешочек на ноге совы один кнют, и сова улетела.

— Зачем ты по-прежнему его получаешь? — раздраженно спросил Гарри, вспомнив о Шеймасе. — Меня не волнует эта… помойка.