Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов (СИ)

— Хорошо, Гарри, — кивнула Луна. — Может быть, я помогу ему найти ее позже. И Камень с Мантией. Конечно, Камень хотела найти я, но теперь я думаю, что это наргл заставлял меня хотеть его.

— Камень? — миссис Кейн, которая, в отличие от самого Гарри, все-таки прочитала книжку волшебных сказок, говорила что-то об этом Даре как еще об одном способе избежать смерти. Неужели…

— Воскрешающий Камень, Гарри. Второй Дар. Он мог вызывать в наш мир тех, кто уже умер. Средний брат, Кадм, считал, что с его помощью он победит Смерть уже совсем окончательно.

— Почему-то мне кажется, что ничего хорошего из этого тоже не вышло, — пробормотал Гарри.

— Конечно, не вышло. Кадм вызвал из Царства Мертвых свою любимую женщину, но она просто не могла жить по эту сторону Грани. И очень страдала. Как и сам Кадм, потому что его нарглы постепенно обгрызли крылышки его лунопухов, и в результате он покончил жизнь самоубийством, чтобы присоединиться к ней. Именно поэтому я и не хочу, чтобы у меня был Воскрешающий Камень.

— Ты хотела увидеть маму? — спросил Гарри. — Позвать ее сюда, в наш мир? Я знаю, что твоя мама умерла.

— Да. Она умерла на моих глазах, Гарри, так же, как и твоя. Но потом мама пришла ко мне во сне и сказала, что мне не надо хотеть встретиться с ней, и что я увижу ее, когда придет время. А к папе она, наверное, не пришла, или он ее не послушал, и поэтому он все еще ищет Дары Смерти.

— Я тоже разговаривал с мамой и папой, — вздохнул Гарри, прижав Луну к себе; девушка вздохнула и спрятала лицо у него на груди. — Со своими мамой и папой, конечно. Не во сне разговаривал, но… Но это было похоже на сон. И они сказали мне то же самое.

— Тогда тебе тоже не стоит использовать Камень, — Луна подняла голову и пронзила юношу серебристым взглядом. — Потому что не-твои нарглы намного опаснее моих.

— Это точно, — усмехнулся юноша. — Луна, ты превосходно в них разбираешься, в нарглах этих. И я рад, что ты за них отвечаешь. А третий брат? Он какой дар получил?

— Третий брат, Игноциус, не собирался побеждать Смерть. Он попросил себе мантию-невидимку, которая могла бы скрыть его от Смерти. И она выполнила его желание — просто оторвала кусок своего плаща и отдала ему.

— И что? У него-то хоть получилось? Обычно в сказках у третьего брата все получается, — пояснил Гарри. — Даже если это не сказка, а легенда. Ну или не «даже если», а «особенно если». Потому что кто-то же должен был рассказать эту историю мистеру Биддлю.

— Получилось. Третий брат, Игноциус, прожил долгую жизнь, скрываясь под этой мантией от Смерти, когда она подходила слишком близко, а затем, когда пришло его время, он передал Мантию своему сыну и встретил Смерть. Сказка говорит, что он встретил Смерть как своего старого друга и пошел с ней.

— Таких друзей… — хмыкнул Гарри, оборвав фразу на середине, но Луна все же кивнула, устроившись заодно поудобнее у него на груди. От девушки отчетливо пахло весенним Запретным Лесом.

Гарри вспомнил тот старый разговор с Самантой-Шарлин после первого курса, еще до того, как он, предположительно с помощью профессора Снейпа, подарил ей еще один год жизни.

Тогда они говорили о Философском Камне, о смерти… и о том, что попытки ее избежать ни к чему хорошему не приводят, и надо просто встретить ее в свое время и с достоинством; не допуская ни непристойной торопливости, ни невежливого опоздания на эту Встречу — именно так, с большой буквы. Пожилая Леди действительно понимала в этом вопросе — не только в силу возраста, но и по причине своей несколько избыточно бурной молодости. С тех пор он получил массу подтверждений ее урокам и… И если смерть трудно назвать другом, то может ли она стать хотя бы союзником?

А еще ему обязательно надо будет написать Лаванде Крам, чтобы кое-что уточнить. Потому что даже если Луна и справится с возможным искушением (в отличие от, например, Дамблдора, насчет которого Гарри был совершенно не уверен), даже если она и зажмет своих нарглов в кулачки — это причинит ей боль.

— Это знак Даров Смерти, — указал Гарри на рисунок, вырезанный на черном камне, который мистер Кроакер в конце четвертого курса выковырял из превращенного в хоркрукс фамильного кольца Гонтов, заменив его на похожий с виду пенджабский змеевик. — Лаванда это подтвердила. Помнишь, мы спрашивали ее про самый ненавистный в волшебном мире знак? И она рассказала, что Гриндевальд использовал древний знак из легенды про Дары?

— Значит, это… это тот самый Воскрешающий Камень?! Из сказки, то есть из легенды?! — неверяще спросила его Гермиона.

— Ага. Я посмотрел Книгу Родов, — Гарри кивнул в сторону небольшой книжной полки, на которой, в числе прочих, стояли книги, позаимствованные им на втором курсе из кабинета Временного Директора Хогвартса лорда Малфоя. — Сама же говоришь, что Гонты вобрали в себя линию Кадма Певерелла, так-то они этот камень и заполучили. И поэтому… Поэтому я попрошу тебя забрать его себе. Не как подарок, — быстро-быстро, по наущению попного мозга поправился он, — а как… специальное оборудование, нуждающееся в ответственном хранении.

— Почему, Гарри?