Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Всеэссенцию. На самом первом уроке Дивангард её нам показывал, и Малфой украл... На страже стоят не разные школьники... а Краббе и Гойл, как обычно... да-да, всё сходится! — Гарри вскочил и принялся расхаживать перед камином. — Эти болваны сделают для него что угодно, даже если он не объяснит зачем... но он не хочет, чтоб их видели рядом с Кстати-комнатой, и заставляет менять облик... те две девчонки, которых я с ним видел, когда он пропустил квидишный матч... Ха! Краббе и Гойл!

— Ты хочешь сказать, — очень тихо произнесла Гермиона, — что та маленькая девочка, которой я починила весы...

— Конечно! — воскликнул Гарри, уставившись на неё. — Конечно! Видимо, Малфой как раз был в Кстати-комнате, и она — тьфу, что я говорю! — он уронил весы, чтобы предупредить: не выходи, здесь посторонние! А девочка, которая уронила жабью икру, помните? Мы всё время ходили рядом, сами того не понимая!

— Он превращает Краббе и Гойла в девочек? — хохотнул Рон. — Ну и ну... неудивительно, что они в последнее время такие несчастные... как это они его ещё не послали...

— И не пошлют, если видели Смертный Знак, — сказал Гарри.

— Хммм... Смертный Знак, в существовании которого мы далеко не уверены, — скептически заметила Гермиона. Она свернула в трубочку высохшее сочинение, пока с ним не случилась ещё какая-нибудь напасть, и передала Рону.

— Посмóтрите, — уверенно заявил Гарри.

— Посмотрим, — согласилась Гермиона, встала и потянулась. — Только, Гарри, не сходи с ума раньше времени, мне всё-таки кажется, что ты не сможешь попасть в Кстати-комнату, не зная, что он там делает. И не забывай, — она вскинула на плечо тяжёлый рюкзак и очень серьёзно поглядела на Гарри, — по уму тебе надо бы сосредоточиться на воспоминании Дивангарда. Спокойной ночи.

Гарри проводил её недовольным взглядом и, как только дверь в спальню девочек закрылась, повернулся к Рону:

— Что скажешь?

— Вот бы уметь дезаппарировать, как домовый эльф, — произнёс Рон, мечтательно глядя туда, где недавно исчез Добби. — Тогда права были бы у меня в кармане.

Ночь Гарри провёл плохо. Он как будто много часов пролежал без сна, гадая, для чего Малфою Кстати-комната и что он, Гарри, увидит там завтра. Невзирая на опасения Гермионы, он был уверен: если Малфой смог попасть в штаб-квартиру Д. А., то и он попадёт... но куда? Что это может быть? Место встречи? Убежище? Хранилище? Мастерская? Мозги гудели, а сны, когда Гарри наконец заснул, были обрывочны и неспокойны: Малфой превращался в Дивангарда, тот, в свою очередь, становился Злеем...

Наутро за завтраком Гарри дрожал от нетерпения; он твёрдо решил в свободное время перед защитой от сил зла попытаться проникнуть в Кстати-комнату и сейчас шёпотом делился планами с Роном. Гермиона ими подчёркнуто не интересовалась, и Гарри сердился: она могла бы сильно помочь, если б только захотела.

— Слушай, — шепнул он, склоняясь к ней и накрывая ладонью свежий номер «Оракула», чтобы Гермиона не успела спрятаться за газетой. — Я не забыл про Дивангарда, но не представляю, как выудить у него воспоминание. А пока меня не осенит, почему бы не последить за Малфоем?

— Я же сказала, Дивангарда ты должен уговорить, — ответила она. — А не перехитрить или околдовать, иначе Думбльдор и сам бы давно это сделал, причём в две секунды. Поэтому тебе надо не торчать у Кстати-комнаты, — она выдернула «Оракул» из-под его руки и развернула на первой полосе, — а искать Дивангарда и взывать к его совести.

И она принялась просматривать заголовки.

— Кто-нибудь из знакомых?.. — спросил Рон.

— Да! — воскликнула она. Гарри и Рон едва не поперхнулись. — Нет-нет, всё в порядке, никто не умер — здесь про Мундугнуса. Его арестовали и отправили в Азкабан! Судя по всему, он хотел кого-то обворовать и притворился инфернием... Ещё пропал некий Октавиус Перетс... А ещё, какой ужас, арестовали девятилетнего мальчика! Он пытался убить бабушку с дедушкой, вроде бы под проклятием подвластия...

Они доели завтрак в молчании. Затем Гермиона пошла на древние руны, Рон — в общую гостиную дописывать сочинение про дементоров, а Гарри — в коридор на седьмом этаже, к гобелену, на котором Барнабас Безбашенный обучал троллей балету.

В первом же пустом переходе Гарри надел плащ-невидимку, но беспокоился зря: у гобелена никого не было. Гарри не знал, как проще попасть в комнату — когда Малфой внутри или, наоборот, когда его там нет, — но обрадовался, что на первый раз под ногами хотя бы не будут путаться Краббе и Гойл в обличье одиннадцатилетних девчонок.

Перед потайной дверью в Кстати-комнату Гарри закрыл глаза. Он хорошо помнил, что надо делать; в прошлом году успел здорово натренироваться. Сосредоточив всю волю на своём желании, он твердил про себя: Мне нужно увидеть, чем внутри занимается Малфой... Мне нужно увидеть, чем внутри занимается Малфой... Мне нужно увидеть, чем внутри занимается Малфой...