Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Нет, — Гарри уже пожалел, что вмешался, — я всего-навсего имел в виду, что Хлорка... то есть Флёр...

— В общем, я бы предпочла Бомс, — перебила Джинни. — С ней по крайней мере весело.

— В последнее время не очень, — возразил Рон. — Сколько её ни вижу, она точь-в-точь как Меланхольная Миртл.

— Это несправедливо, — одёрнула Гермиона. — Она ещё не пришла в себя после... сам понимаешь... он был её двоюродным братом!

У Гарри оборвалось сердце. Вот и до Сириуса добрались. Гарри схватил вилку и принялся сосредоточенно набивать рот омлетом, рассчитывая таким образом избежать участия в разговоре.

— Бомс и Сириус были едва знакомы! — закричал Рон. — Сириус почти всю её жизнь просидел в Азкабане, а до этого их семьи даже не встречались...

— Не важно, — отрезала Гермиона. — Она считает, что он погиб по её вине!

— С чего она это взяла? — не удержался Гарри.

— Она дралась с Беллатрикс Лестранж, помнишь? И, наверное, думает, что, если бы эту гадину удалось прикончить, Беллатрикс не убила бы Сириуса.

— Глупости, — сказал Рон.

— Тех, кто выжил, всегда терзает чувство вины, — изрекла Гермиона. — Я знаю, Люпин пытался с ней разговаривать, но она по-прежнему очень подавлена. У неё даже начались проблемы с метаморфизмом!

— С чем?

— Она больше не может менять внешность, как раньше, — объяснила Гермиона. — Наверное, из-за шока.

— Я и не знал, что такое бывает, — удивился Гарри.

— Я тоже, — кивнула Гермиона, — но, видимо, при настоящей депрессии...

Дверь снова открылась. Миссис Уизли просунула голову в комнату.

— Джинни, — прошептала она, — иди скорее вниз и помоги мне с обедом.

— Я же разговариваю! — возмутилась Джинни.

— Быстро! — прикрикнула миссис Уизли и скрылась.

— Лишь бы не оставаться наедине с Хлоркой! — проворчала Джинни, откинула за спину длинные рыжие волосы, по-балетному развела руки и, удачно подражая Флёр, горделиво уплыла из комнаты. — А вы, красавцы, тоже не задерживайтесь, — сказала она уже за порогом.

Гарри решил воспользоваться наступившей тишиной, чтобы доесть. Гермиона рассматривала картонные коробки, но украдкой на него поглядывала. Рон взял с подноса гренок и принялся жевать, не отрывая меланхолического взора от двери.

— Что это? — через некоторое время спросила Гермиона, вынув из коробки нечто напоминающее миниатюрный телескоп.

— Не знаю, — пожал плечами Рон, — но раз Фред с Джорджем это не взяли, оно, наверное, недоделано. Ты поосторожнее.

— Твоя мама говорила, что у них всё хорошо, — вспомнил Гарри. — Что у них деловая хватка.

— Это ещё слабо сказано, — заявил Рон. — Они прямо купаются в галлеонах! Охота посмотреть на их магазин, дождаться не могу! Мы ещё не были на Диагон-аллее: мама считает, для дополнительной защиты нужен папа, а он очень занят на работе. Поскорее бы.

— А что Перси? — полюбопытствовал Гарри. Третий по старшинству брат Уизли не общался с семьёй. — Помирился с родителями?

— Не-а, — мотнул головой Рон.

— Он же теперь знает, что твой отец был прав насчёт Вольдеморта...

— Думбльдор говорит, люди легче прощают ошибки, чем правоту, — объявила Гермиона. — Я слышала, Рон, как он говорил твоей маме.

— Заумь в духе Думбльдора, — отреагировал Рон.

— Он хочет заниматься со мной индивидуально, — кстати упомянул Гарри.

Рон поперхнулся, а Гермиона ахнула.

— И ты молчал! — воскликнул Рон.

— Я только что вспомнил, — честно признался Гарри. — Он сказал ночью в вашем сарае.

— Ух ты!.. Занятия с Думбльдором, — потрясённо пролепетал Рон. — Спрашивается, а почему он?..

Рон осёкся. Гарри заметил, что они с Гермионой переглянулись. Гарри отложил нож и вилку. Он всего-навсего сидел в постели, но сердце колотилось как бешеное. Думбльдор советовал рассказать им... так почему бы не сейчас? Гарри уставился на вилку, ярко блестевшую на солнце, и заговорил:

— Не знаю точно, чему он собирается меня учить, но думаю, что это из-за пророчества.

Его друзья молчали. Гарри даже показалось, что они окаменели, но он продолжил, по-прежнему обращаясь к вилке:

— Которое пытались выкрасть из министерства.

— Никто же не знает, о чём оно, — поспешно вставила Гермиона. — Оно разбилось.

— В «Оракуле» писали... — начал было Рон, но Гермиона сразу на него шикнула.

— В «Оракуле» угадали. — Гарри усилием воли заставил себя поднять глаза: Гермиона смотрела испуганно, Рон — изумлённо. — Разбитый стеклянный шар — не единственная запись пророчества. Я услышал его полностью от Думбльдора, оно было сделано ему, и он мне всё рассказал. Судя по тому, что там говорится, — Гарри глубоко вдохнул, — я и есть тот человек, который должен прикончить Вольдеморта... во всяком случае, выжить суждено лишь одному из нас.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом что-то бабахнуло, и Гермиона исчезла в клубах дыма.

— Гермиона! — закричали Гарри и Рон; поднос с завтраком грохнулся на пол.

Гермиона, кашляя, появилась снова — с телескопом в руках и багровым синяком под глазом.

— Я сдавила его, а он... меня стукнул! — хрипло вскричала она.

Действительно из телескопа выскочила длинная пружинка, на которой болтался крохотный кулачок.