Гарри Поттер и принц-полукровка

– Как я выгляжу? – спросила Хефциба, вертя головой и любуясь своим отражением под разными углами.

– Очаровательно, мадам, – пискнула Подпева.

Оставалось только заключить, что в контракте Подпевы оговорено обязательство нагло врать при ответе на этот вопрос, – по мнению Гарри, в Хефцибе Смит не было ничего очаровательного.

Тренькнул дверной звонок; госпожа и служанка вздрогнули.

– Скорей, скорей, Подпева, он здесь! – закричала Хефциба, и эльф выскочил из комнаты, настолько захламленной, что оставалось лишь гадать, как здесь передвигаться, не роняя вещи на каждом шагу. Тут были и шкафы с лакированными шкатулочками, и стеллажи с роскошными книгами, и полки с хрустальными шарами и глобусами звездного неба, а еще множество пышных растений в медных кашпо: по сути, комната напоминала помесь колдовского антикварного магазина с оранжереей.

Вскоре Подпева вернулась. Следом за ней шел молодой человек, в котором Гарри без труда узнал Вольдеморта. Простой черный костюм; волосы чуть отросли, щеки слегка ввалились, но все это шло ему: он стал еще красивее. Уверенно лавируя между мебелью – было видно, что обстановка ему хорошо знакома, – он пробрался к Хефцибе, склонился над ее пухлой ручкой и легонько мазнул по ней губами.

– Я принес вам цветы, – тихо сказал он, извлекая неизвестно откуда букет роз.

– Безобразник, зачем это! – взвизгнула старая дама, но Гарри заметил, что на столике возле нее специально поставлена пустая ваза. – Вы совершенно избалуете старуху, Том… садитесь, садитесь… где же Подпева… ах…

Служанка вбежала в комнату с подносом крошечных пирожных и поставила его у локтя хозяйки.

– Угощайтесь, мой мальчик, – предложила Хефциба. – Я же знаю, вы обожаете мои пирожные. Рассказывайте, как ваши дела? Вы что-то бледный. Вас нещадно эксплуатируют в этом вашем магазине, я сто раз говорила…

Вольдеморт механически улыбнулся. Хефциба затрепетала ресницами и, жеманясь, спросила:

– Ну-с, какой же у вас сегодня предлог для визита?

– Мистер Д’Авило хочет сделать вам более заманчивое предложение относительно гоблинских доспехов, – ответил Вольдеморт. – Пятьсот галлеонов. По его мнению, это более чем выгодно…

– Тише, тише, не так быстро, а то я подумаю, что вы здесь только ради моих безделушек! – надула губки Хефциба.

– Из-за них меня отправило сюда начальство, – тихо проговорил Вольдеморт. – Я всего лишь бедный приказчик, мадам, и должен делать что велено. Мистер Д’Авило просил поинтересоваться у вас…

– О-о-о, мистер Д’Авило, пфуй! – махнула ручкой Хефциба. – Я покажу вам кое-что, Том, чего никогда не показывала ему! Вы умеете хранить секреты? Обещаете не рассказывать мистеру Д’Авило о моем сокровище? Он мне покоя не даст, если узнает, а я не намерена ничего продавать! Но вы, Том, вы оцените историю этой вещи, а не то, сколько галлеонов можно за нее выручить…

– Я с удовольствием посмотрю все, что покажет мисс Хефциба, – негромко отозвался Вольдеморт. Хефциба по-девичьи хихикнула.

– Я попрошу принести… Подпева, куда ты делась? Я хочу показать мистеру Реддлю наше самое дорогое сокровище… а вообще-то неси оба, раз уж ты…

– Пожалуйста, мадам, – пропищала Подпева, и Гарри увидел, как две кожаные шкатулки, одна на другой, как будто сами движутся по комнате, – разумеется, это крохотный домовый эльф нес их на голове, с трудом пробираясь между столиками, пуфиками и скамеечками для ног.

– Итак, – сказала довольная Хефциба, поставив шкатулки к себе на колени и приготовившись открыть верхнюю, – надеюсь, вам понравится, Том… О, если б моя семья знала, что я вам показываю… они так давно мечтают прибрать это к рукам!

Она подняла крышку. Гарри придвинулся, заглянул внутрь и увидел маленький золотой кубок с двумя изящно изогнутыми ручками.

– Интересно, Том, знаете ли вы, что это? Возьмите, рассмотрите как следует! – прошептала Хефциба.

Вольдеморт протянул длиннопалую ладонь и за одну ручку вынул кубок из уютного шелкового гнезда. Гарри показалось, что в его темных глазах блеснул красный отблеск. Такая же алчность играла на лице Хефцибы, только ее крохотные глазки были прикованы к красивому лицу Вольдеморта.

– Барсук, – пробормотал он, рассматривая гравировку на кубке. – Так это?..

– Принадлежало Хельге Хуффльпуфф, как вы сами догадались, умненький мой мальчик! – воскликнула Хефциба, наклонилась, громко скрипя корсетом, и ущипнула гостя за впалую щеку. – Разве я не говорила, что происхожу от нее? Эта вещь передается в моей семье из поколения в поколение. Очаровательно, не правда ли? Причем все магические свойства, как положено, – я, правда, толком не проверяла, просто храню и берегу…

Она сняла кубок с длинного указательного пальца Вольдеморта и стала убирать в шкатулку; в своей сосредоточенности она не заметила сумрачной тени, скользнувшей по лицу гостя при расставании с реликвией.

– Ну-с, – счастливо произнесла Хефциба, – где же Подпева? А… вот и ты… на-ка… отнеси на место…

Подпева послушно забрала шкатулку с кубком, и Хефциба переключилась на другую шкатулку, поплоще.