Гарри Поттер и принц-полукровка

На миг ему показалось, будто Рон хочет его ударить, но потом случилось кое-что похуже: Рон обвис на метле, вся его воинственность куда-то улетучилась, и он пролепетал:

– Я сам уйду. Я размазня.

– Ничего ты не размазня и никуда ты не уйдешь! – грозно воскликнул Гарри и схватил Рона за грудки. – Когда ты в форме, ты берешь любой мяч, твои проблемы – чисто психические!

– То есть что, я псих?

– Может, и псих!

Пару мгновений они сверлили друг друга глазами, затем Рон устало помотал головой:

– Я знаю, что у тебя нет времени искать нового Охранника, и завтра буду играть, но если мы проиграем – а мы проиграем, – я ухожу.

Никакие уговоры не действовали. За ужином Гарри так и сяк пытался ободрить Рона, но тот слишком усердно дулся на Гермиону и больше ничего не замечал. Вечером в общей гостиной Гарри продолжал гнуть свою линию, настойчиво уверяя друга, что после его ухода вся команда умрет от огорчения; к несчастью, его словам несколько противоречил вид этой самой команды – они тесной кучкой сидели в дальнем углу, шептались и бросали на Рона явно неприязненные взгляды. Под конец Гарри накричал на Рона в надежде, что тот разозлится и это укрепит его боевой дух, но ничего подобного не произошло; Рон отправился спать подавленный и несчастный.

Гарри долго лежал в темноте без сна. Он не хотел проиграть предстоящий матч, первый, в котором выступал капитаном, и к тому же решительно настроился утереть нос Малфою, пусть даже подозрения насчет него не доказаны. Но если Рон будет играть, как на последних тренировках, шансы победить, мягко говоря, невелики…

Если бы как-то заставить Рона собраться… играть на пике возможностей… сделать так, чтобы у него был поистине удачный день…

Ответ пришел внезапно, счастливым озарением.

Наутро в Большом зале, как всегда перед матчем, царило всеобщее возбуждение; слизеринцы шипели и улюлюкали, едва игроки «Гриффиндора» появлялись в дверях. Гарри поднял глаза к потолку и увидел ясное голубое небо: хорошее предзнаменование.

Гриффиндорский стол, сплошь красно-золотой, завидев Гарри и Рона, ликующе заревел. Гарри улыбнулся, помахал рукой; Рон, слабо скривив губы, помотал головой.

– Веселей, Рон! – крикнула Лаванда. – Ты лучше всех!

Рон даже не взглянул на нее.

– Чай? – спросил его Гарри. – Кофе? Тыквенный сок?

– Все равно, – трагически бросил Рон и тоскливо куснул гренок.

Спустя пару минут позади них остановилась Гермиона. Ей так надоело дурное поведение Рона, что на завтрак вместе с ними она не пошла.

– Как дела? – осторожно спросила она, глядя Рону в затылок.

– Отлично, – сказал Гарри, который в это время сосредоточенно пихал Рону тыквенный сок. – Держи-ка. Пей.

Рон поднес стакан к губам, но Гермиона вдруг вскрикнула:

– Не пей!

Мальчики обернулись.

– С чего это? – буркнул Рон.

Гермиона недоверчиво смотрела на Гарри:

– Ты туда что-то подлил.

– Что-что? – холодно произнес тот.

– Ты меня понял. Я все видела. Ты подлил что-то Рону в сок. У тебя пузырек в руках!

– Не знаю, о чем ты. – Гарри поспешно спрятал флакончик в карман.

– Рон, я тебя предупреждаю: не пей! – встревоженно повторила Гермиона, но Рон схватил стакан, мигом осушил его и сказал:

– Нечего мной командовать, Гермиона.

Та вскипела от возмущения и, низко наклонившись к Гарри, прошипела:

– За это тебя следует исключить. Никогда бы не поверила, что ты на такое способен!

– Кто бы говорил, – шепотом ответил он. – Сама-то давно никого не заморачивала?

Гермиона стремительно отошла на другой конец стола. Гарри без сожаления смотрел ей вслед: она никогда не понимала всей серьезности квидиша. Потом он повернулся к Рону, который облизывал губы, и бодро провозгласил:

– Пора.

Они отправились на стадион. Заиндевевшая трава громко хрустела под ногами.

– Повезло с погодой, да? – сказал Гарри.

– Да, – вяло отозвался Рон. Он был бледен и выглядел совершенно больным.

В раздевалке сидели Джинни и Демельза; они уже надели квидишную форму.

– Условия просто идеальные, – заметила Джинни, не замечая страданий Рона. – И знаете что? Слизеринского Охотника, Вейзи, вчера на тренировке треснуло по голове Нападалой, и сегодня он не может играть! А есть новость еще лучше: Малфой тоже заболел!

– Что? – Гарри резко повернулся к ней. – Заболел? Чем?

– Понятия не имею, но нам повезло, – радостно отозвалась Джинни. – Вместо него поставили Харпера; он в моей параллели – клинический идиот.

Гарри неопределенно улыбнулся в ответ, но, переодеваясь в малиновую мантию, думал совсем не о квидише. Однажды Малфой отказался играть из-за травмы, но при этом приложил все силы, чтобы матч перенесли на более удобное для «Слизерина» время. А теперь спокойно согласился на замену. Почему? Правда болен или притворяется?

– Странно, да? – шепнул он Рону. – Что Малфой не играет.

– Я бы сказал, удачно. – Рон немного оживился. – И Вейзи нет, он же у них лучший бомбардир, мне совершенно не улыбалось… Эй! – Он застыл, не надев до конца перчатки, и уставился на Гарри.

– Что?

– Я… ты… – Рон понизил голос; вид у него был испуганный, но глаза горели. – Мой тыквенный сок… ты не?..

Гарри поднял брови, но не сказал ничего, кроме: