Гарри Поттер и Принц-Полукровка

— Итак, Забини, — заговорил Малфой, — что от тебя понадобилось Дивангарду?

— Ему нужны люди со связями, — ответил Забини, не переставая бросать злобные взгляды на Гойла. — Не то чтобы таких много.

Малфоя его слова очевидно не порадовали.

— Кого он еще пригласил? — пожелал знать он.

— Маклаггена из «Гриффиндора», — ответил Забини.

— Ах да, его дядя — большая шишка в министерстве, — сказал Малфой.

— …некого Белби из «Равенкло»…

— Только не это, он же урод! — воскликнула Панси.

— …а потом еще Длиннопоппа, Поттера и девчонку Уэсли, — закончил Забини.

Малфой неожиданно сел, сбросив с себя руку Панси.

— Он пригласил Длиннопоппа?

— Ну, раз он там был, — равнодушно пожал плечами Забини.

— Чем это Длиннопопп заинтересовал Дивангарда?

Забини пожал плечами.

— И Поттер, драгоценный Поттер! Как же не поглядеть на Избранного! — осклабился Малфой, — Но девчонка Уэсли? В ней-то что особенного?

— Мальчикам она нравится, — промурлыкала Панси, украдкой наблюдая за Малфоем. — Даже тебе, Блейз, а ведь всем известно, какой ты разборчивый!

— Я и пальцем не дотронусь до мерзкой предательницы, пусть даже красотки, — холодно отозвался Забини. Панси выслушала это с явным удовольствием. Малфой вновь опустил голову к ней на колени и позволил гладить себя дальше.

— Жаль, что у Дивангарда плохой вкус. Может, это уже старческое слабоумие? Печально, отец всегда говорил, что в свое время тот был хорошим колдуном. Кстати, он очень привечал моего отца. Наверное, он просто не знал, что я тоже в поезде, не то…

— Я бы на твоем месте не очень рассчитывал на приглашение, — сказал Забини. — Когда я пришел, он спросил меня об отце Нотта. Кажется, раньше они были большими друзьями, но когда Дивангард узнал, что Нотт-старший схвачен в министерстве, то ужасно скис, и Нотта не позвали, так? Вряд ли Дивангард хочет иметь дело с Упивающимися Смертью.

Малфой откровенно разозлился, но все же выдавил из себя безрадостный смешок.

— Кого интересует, чего он хочет? Если вдуматься, кто он вообще такой? Жалкий учителишка. — Малфой нарочито зевнул. — Может, в следующем году меня и в школе-то не будет! И на что мне тогда любовь какого-то жирного старикашки, все равно его песенка давно спета!

— Как это тебя не будет? — возмущенно воскликнула Панси и сразу перестала гладить Малфоя.

— Всяко бывает, — бледно улыбнулся Малфой. — Вдруг меня ждут… э-э… более славные и интересные дела.

Гарри, ютившийся на багажной полке, почувствовал, как часто забилось его сердце. Что бы теперь сказали Рон с Гермионой? Краббе и Гойл вытаращились на Малфоя; очевидно, они были не в курсе его славных и интересных дел. Даже высокомерное лицо Забини на секунду выразило любопытство. Ничего не понимающая Панси опять принялась медленно перебирать волосы Малфоя.

— Ты имеешь в виду… Его?

Малфой пожал плечами.

— Мама хочет, чтобы я завершил образование, но мне лично кажется, что в наше время это неважно. В смысле… когда Черный Лорд придет к власти, он что, будет спрашивать про С.О.В.У.? Конечно, нет… он спросит, кто и как ему служил, потребует доказательств верности и преданности…

— По-твоему, ты способен что-то для него сделать? — уничижительно бросил Забини. — В шестнадцать лет и без высшего образования?

— Я же сказал: может, ему все равно, какое у меня образование. Может, ему от меня нужно такое, на что образования вообще не требуется, — тихо проговорил Малфой.

Краббе и Гойл сидели разинув рты, точно две горгульи. Панси взирала на Малфоя с благоговейным трепетом.

— Вон, кажется, «Хогварц», — сказал Малфой, наслаждаясь произведенным эффектом, и показал за окно, в темноту. — Давайте переодеваться.

Гарри настолько пристально следил за Малфоем, что не заметил, как Гойл полез за своим сундуком; стаскивая его вниз, Гойл так сильно стукнул Гарри по голове, что бедняга невольно вскрикнул от боли. Малфой, нахмурившись, посмотрел на багажную полку.

Гарри не боялся Малфоя, но все же не хотел, чтобы слизеринцы его обнаружили. У него жутко слезились глаза и саднила шишка на голове, но он осторожно, чтобы не потревожить плащ, достал волшебную палочку, затаил дыхание и приготовился к нападению. К счастью, Малфой решил, что крик ему померещился; он, как и все остальные, натянул через голову робу, запер сундук, а когда поезд замедлил ход и пополз рывками, застегнул у горла новый дорожный плащ из плотной ткани.

Коридор снова наполнился народом. Гарри надеялся, что Рон с Гермионой догадаются вынести его вещи на платформу; он не скоро сможет отсюда выйти. Поезд, дернувшись напоследок, остановился. Гойл толкнул дверь в сторону и энергично заработал локтями, раскидывая второклашек и расчищая дорогу к выходу; Краббе и Забини следовали за ним.

— Ты иди, — велел Малфой Панси, которая стояла, протянув руку, и, видимо, ждала, что он за нее возьмется. — Я еще должен кое-что проверить.

Панси ушла. В купе остались Гарри и Малфой. Школьники толпой проходили мимо и спускались на темную платформу. Малфой опустил шторки на двери, чтобы никто не мог заглянуть в купе из коридора, а затем наклонился и открыл свой сундук.