Гарри Поттер и Принц-полукровка

Остаток урока прошёл без упоминаний вечеринки у Хорохорна. И хотя следующие пару дней Гарри пристально следил за своими друзьями, ему не удалось ничего заметить: Рон и Эрмиона вели себя как всегда, разве только стали чуточку вежливее друг с другом. Гарри решил, что ему остаётся только наблюдать, не случится ли чего под действием масляного эля в тускло освещённой комнате Хорохорна в ночь вечеринки. А пока у него были заботы поважнее.

Кэти Белл всё ещё находилась в лечебнице имени святого Мунго. Шансов, что её выпишут к матчу, не было, поэтому перспективная сборная Гриффиндора, так скрупулёзно натаскиваемая капитаном с сентября, осталась без одного нападающего. Гарри всё откладывал замену, надеясь, что Кэти вернётся, но открывающий сезон матч с командой Слитерина неуклонно приближался, и ему в конце концов пришлось смириться с неизбежным.

Решив, что ещё одного отбора в команду он не выдержит, однажды после занятий по Преобразованию с тяжёлым чувством, не имеющим никакого отношения к квиддитчу, Гарри обратился к Дину Томасу. Большинство учеников уже ушло, только порхали по классу несколько щебечущих жёлтых птичек, наколдованных Эрмионой, — кроме неё, никому не удалось из ниоткуда достать и пёрышка.

— Ещё не передумал играть нападающим?

— Ой… нет, конечно! — оживился Дин. Шэймус Финниган за его спиной с кислым видом закидывал книги в сумку.

Ещё одна причина, по которой Гарри не хотел брать Дина: он знал, что Шэймусу это не понравится. С другой стороны, во главе угла стояли интересы команды, а Дин на испытаниях летал лучше Шэймуса.

— Значит, ты в команде, — сказал Гарри. — Тренировка сегодня в семь.

— Ладно, — кивнул Дин. — Спасибо, Гарри! Пойду расскажу Джинни!..

И он вылетел из комнаты, оставив Гарри и Шэймуса наедине в крайне неловком положении, которое усугубила ещё и одна из канареек Эрмионы, нагадив Шэймусу на голову.

Недовольным оказался не один только Шэймус. В гостиной усердно шептались, что капитан протолкнул в команду уже второго одноклассника. Гарри не слишком переживал: за годы учёбы бывали времена и похуже. Но, тем не менее, груз ответственности за победу в предстоящем матче против Слитерина давил на плечи. И Гарри прекрасно понимал: если Гриффиндор победит, критики станут наперебой клясться, что никогда не сомневались — у них отличная команда. А если проиграет… «Ну, — уныло подумал юноша, — обо мне ходили и не такие сплетни».

У Гарри не оказалось причин сожалеть о своём выборе, когда он вечером увидел Дина на метле — тот быстро сработался с Джинни и Демельзой. У отбивающих, Пикса и Кути, получалось всё лучше и лучше. Единственной проблемой оставался Рон.

Гарри давно знал, что Рон играет по-разному от игры к игре и что ему недостаёт выдержки и уверенности в себе. К сожалению, грядущий матч со Слитерином возродил все былые комплексы друга. Пропустив с полдюжины голов, большинство из которых забила Джинни, всё чаще и чаще играя наугад, он наконец наградил Демельзу Робинс ударом в челюсть.

— Я нечаянно! Прости, Демельза! Правда, я не хотел! — прокричал ей вслед Рон, когда она зигзагами полетела к земле, заливая всё кругом кровью. — Я просто…

— …запаниковал, — со злостью закончила Джинни, приземляясь рядом с Демельзой и обследуя её распухшую губу. — Дурень ты, Рон! Посмотри, что ты наделал!

— Сейчас всё исправлю, — пообещал Гарри, опускаясь между двумя девушками и направляя палочку на пострадавшую. — Исцелимус! И, Джинни, не называй Рона дурнем. Ты не капитан команды, так что…

— Мне показалось, ты был слишком занят, чтобы сообщить Рону об этом лично, вот я и подумала…

Гарри подавил смешок.

— Все в воздух! Давайте, давайте!..

В целом, тренировка оказалась одной из худших за весь год, но Гарри решил, что честность — не лучшая политика прямо перед игрой.

— Вы молодцы, хорошо поработали, и я думаю, мы разобьём Слитерин в пух и прах, — одобрил он, и нападающие и отбивающие покинули раздевалку более-менее довольные собой.

— Я играл, как мешок с драконьим дерьмом, — сказал Рон, когда дверь закрылась за Джинни.

— Нет, — твёрдо возразил Гарри, — ты лучший из защитников, которых я просматривал, Рон. Просто слишком волнуешься.

Он без устали подбадривал его по пути в замок, и к тому времени, как они забрались на третий этаж, Рон даже чуть повеселел. Однако едва Гарри отодвинул гобелен, собираясь, как обычно, срезать путь к гриффиндорской башне, глазам их предстала картина: замершие в тесных объятиях, словно приклеенные друг к другу, страстно целующиеся Дин и Джинни.

Точно что-то большое и чешуйчатое очнулось в груди Гарри и заскребло изнутри, и горячая кровь прихлынула к голове, затмив все мысли диким желанием превратить Дина в желе. В схватке с этой внезапной напастью голос Рона прозвучал будто издали:

— Эй!

Дин и Джинни оторвались друг от друга и оглянулись.

— Что? — спросила Джинни.

— Мне не нравится, когда моя сестра целуется на людях!

— Этот коридор был пуст, пока ты не припёрся! — заявила Джинни.