Гарри Поттер и Реликвии Смерти

— Liberacorpus! — крикнул Гарри, и со страшным грохотом он и Грипхук приземлились на распухающую поверхность сокровищ. Меч вырвался из гарриной руки.

— Возьмите его! — взревел Гарри, борясь с болью от горячего металла на своей коже; Грипхук вновь вскарабкался ему на плечи, твердо намеренный избежать нового контакта с растущей массой докрасна раскаленных предметов. — Где меч? На нем кубок!

Звяканье с той стороны двери становилось оглушающим… было слишком поздно…

— Здесь!

Первым его увидел Грипхук, и именно Грипхук прыгнул, и в это мгновение Гарри понял, что гоблин с самого начала не рассчитывал, что они сдержат слово. Крепко держась одной рукой за гаррины волосы, чтобы избежать падения в море обжигающего золота, Грипхук вцепился в рукоять меча и поднял его высоко вверх, так чтобы Гарри не смог дотянуться.

Маленький золотой кубок, ручка которого была пронзена клинком меча Гриффиндора, взмыл в воздух. По-прежнему оседланный гоблином, Гарри в отчаянном броске поймал его, и хотя он ощущал, как кубок обжигает его плоть, он его не выпустил; бессчетные кубки Хаффлпафф вырвались из гарриного кулака, поливая его словно дождем. В этот момент вход в хранилище открылся вновь, и Гарри, Рон и Гермиона вместе с все усиливающейся лавиной пылающего золота и серебра были вынесены во внешнюю камеру.

Едва ощущая боль от ожогов, покрывающих все его тело, по-прежнему несомый потоком размножающихся драгоценностей, Гарри засунул кубок себе в карман и потянулся, чтобы забрать меч, но Грипхук исчез. Соскользнув с гарриных плеч при первой же возможности, он рванул под прикрытие окружающих их гоблинов, размахивая мечом и вопя: «Воры! Воры! На помощь! Воры!» Он исчез в гуще наступающей толпы, вооруженной кинжалами и принявшей его без вопросов.

Оскальзываясь на горячем металле, Гарри с трудом поднялся на ноги и понял, что единственный путь наружу лежал через толпу.

— Stupefy! — проревел он, и Рон с Гермионой последовали его примеру; струи красного света устремились в толпу гоблинов, и несколько их упало, но прочие наступали, и Гарри увидел, как из-за угла выскакивают несколько стражей-волшебников.

Привязанный дракон испустил рык, и язык пламени пролетел над головами гоблинов; волшебники ретировались туда, откуда появились. В этот момент то ли озарение, то ли безумие охватило Гарри. Наведя волшебную палочку на громадные оковы, удерживающие зверя на полу, он крикнул: «Relashio!»

Оковы раскрылись и с громким звоном упали на пол.

— Сюда! — заорал Гарри и, продолжая посылать оглушающие заклятья в наступающих гоблинов, рванулся к слепому дракону.

— Гарри — Гарри — что ты делаешь? — прокричала Гермиона.

— Сюда, наверх, лезьте быстрее…

Дракон не осознал пока, что он свободен; гаррина ступня нашла изгиб задней ноги зверя, и он вскарабкался ему на спину. Чешуя была тверда, как сталь; дракон его, похоже, и не почувствовал. Гарри протянул руку; Гермиона взобралась наверх; Рон поднялся вслед за ними, и в следующую секунду дракон понял, что он более не связан.

Издав страшный рев, он поднялся на дыбы; Гарри впился в него коленями, изо всех сил держась за иззубренную чешую. Крылья распахнулись, отшвыривая в сторону вопящих гоблинов, словно кегли, и дракон взмыл в воздух. Гарри, Рон и Гермиона, распластавшиеся у него на спине, задели за потолок, когда дракон нырнул вниз, к входу в тоннель; преследующие его гоблины метали кинжалы, но те отскакивали от драконьих боков.

— Мы не выберемся, он слишком большой! — вскричала Гермиона, но дракон открыл пасть и снова выплюнул пламя в туннель, пол и потолок которого тотчас покрылись трещинами и начали рассыпаться. Дракон грубой силой пробивал себе путь наружу. Гарри плотно зажмурил глаза от пыли и жара; оглушенный грохотом камней и драконьим ревом, он мог лишь продолжать цепляться за чешуйчатую спину, ожидая, что в любой момент может быть сброшен; затем он услышал, как Гермиона кричит: «Defodio!»

Она помогала дракону расширять проход, вырезая камни из потолка, пока зверь, борясь, продвигался вперед, навстречу свежему воздуху, прочь от вопящих и гремящих гоблинов; Гарри и Рон последовали ее примеру, разнося потолок своими рассекающими заклинаниями. Они преодолели подземное озеро, и огромный рычащий зверь словно почуял впереди свободу и простор. Проход позади был полон бьющегося, шипастого драконьего хвоста, и огромных кусков камня, и гигантских треснувших сталактитов; звяканье гоблинов, кажется, становилось все более приглушенным, а впереди драконий огонь продолжал расчищать им дорогу…