Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Гарри, Рон и Гермиона устремились к противоположному от дракона берегу. Озеро явно было неглубоким; скоро они уже не столько плыли, сколько пробивались сквозь грязь и заросли камыша; и наконец они плюхнулись, вымокшие, измотанные и тяжело дышащие, на скользкую траву.

Гермиона свалилась, кашляя и дрожа. Хотя Гарри с удовольствием бы упал и заснул на месте, все же он заставил себя встать, извлек волшебную палочку и принялся накладывать вокруг них обычный набор защитных заклинаний.

Закончив, он присоединился к остальным. Впервые после их бегства из сокровищницы он смог как следует их рассмотреть. Лица и руки их обоих были сплошь покрыты злыми красными ожогами, одежда во многих местах была прожжена. Они вздрагивали от боли всякий раз, когда наносили настойку ясенца на очередную из своих многочисленных ран. Гермиона подала Гарри пузырек, после чего вынула из бисерной сумочки три бутылки тыквенного сока, которые она взяла в Ракушечном Коттедже, и чистые сухие мантии для каждого из них. Они переоделись и стали жадно глотать сок.

— Что ж, хорошая новость, — произнес наконец Рон, сидевший на траве и наблюдавший, как зарастают кожей ожоги на его ладонях, — мы достали Хоркрукс. Плохая новость…

— …мы без меча, — процедил Гарри сквозь стиснутые зубы, капая ясенцем сквозь прожженную дырку в джинсах на ожог под ней.

— Мы без меча, — повторил Рон. — Этот маленький подлый надувала…

Гарри вытащил Хоркрукс из кармана своей мокрой куртки, которую он только что снял, и поставил его на траву перед ними. Сверкая под солнцем, он притягивал их взгляды, пока они пили свой сок.

— По крайней мере теперь мы не можем его носить на себе, эта штука смотрелась бы малость странно у нас на шее, — сказал Рон, вытирая рот тыльной стороной ладони.

Гермиона посмотрела на противоположный берег озера, где дракон по-прежнему пил.

— Что с ним дальше будет, как вы думаете? — спросила она. — Будет все нормально?

— Ты прямо как Хагрид, — ответил Рон. — Это дракон, Гермиона, он может за себя постоять. Нам о себе сейчас надо беспокоиться.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, не знаю, как тебе это покультурнее объяснить, — сказал Рон, — но мне кажется, что они, возможно, заметили, что мы вломились в Гринготтс.

Все трое начали хохотать, и раз начав, уже не могли остановиться. Гаррины ребра болели, от голода у него кружилась голова, но он откинулся спиной на траву под краснеющим небом и хохотал, пока у него не пересохло в глотке.

— И все-таки, что мы собираемся делать? — спросила наконец Гермиона, наикавшись и посерьезнев. — Он наверняка узнает, верно? Сами-Знаете-Кто узнает, что мы знаем о Хоркруксах!

— Может, они слишком боятся, чтобы ему рассказать? — с надеждой в голосе вопросил Рон. — Может, они от него скроют…

Небо, запах озерной воды, звук голоса Рона — все исчезло: боль расколола гаррину голову, как удар меча. Он стоял в тускло освещенной комнате, и несколько волшебников стояло полукольцом, глядя на него, и на полу склонилась к его ногам маленькая квакающая фигурка.

— Что ты мне сказал? — его голос был высоким и холодным, но ярость и страх кипели в нем. Случилось то, чего он страшился — но это не могло быть правдой, он не видел, каким образом…

Гоблин дрожал, он не смел встретить устремленный сверху взгляд красных глаз.

— Повтори, — прошептал Волдеморт. — Повтори!

— М-мой лорд, — заикаясь, проговорил гоблин, расширив свои черные глаза от ужаса, — м-мой Лорд, мы п-пытались ос-становить их… ч-чужаков, мой Лорд… вломились… вломились в хранилище Л-лестренжей…

— Чужаки? Что за чужаки? Я думал, у Гринготтса есть свои способы обнаружения чужаков? Кто это был?

— Это был… это был… м-мальчишка П-поттер и д-два сообщника…

— И они взяли? — спросил он, повысив голос, ощущая, как его охватывает ужасающий страх. — Говори! Что они взяли?

— М-маленький золотой к-кубок, м-мой Лорд…

Вопль ярости и неверия вырвался из его горла, словно из чьего-то чужого; он был в безумии, в бешенстве, это не могло быть правдой, это было невозможно, никто никогда не знал — как такое могло быть, что мальчишке стала известна его тайна?

Старшая палочка рассекла воздух, и зеленый свет озарил комнату, коленопреклоненный гоблин свалился замертво, стоящие перед ним волшебники в ужасе рассыпались; Беллатрикс и Люциус Малфой, отшвыривая прочих, метнулись к двери, и вновь и вновь его палочка падала, и все оставшиеся были уничтожены, все они, за то, что принесли ему эту новость, за то, что услышали про золотой кубок…