Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Снейп испустил негромкий презрительный смешок. Джеймс повернулся к нему.

— Есть с этим проблемы?

— Нет, — ответил Снейп, хотя его легкая усмешка свидетельствовала об обратном. — Если ты предпочитаешь быть боевитым, а не башковитым…

— А ты куда надеешься попасть, учитывая, что ты ни тот, ни другой? — вмешался Сириус.

Джеймс расхохотался. Лили села прямо, слегка покраснела, и с отвращением посмотрела на Джеймса с Сириусом.

— Пошли, Северус, найдем другое купе.

— Оооооо…

Джеймс и Сириус имитировали ее гордый голос; Джеймс попытался поставить Снейпу подножку, когда тот проходил мимо.

— До свиданья, Соплеус! — послышался голос в тот момент, когда дверь купе захлопнулась…

И сцена растворилась вновь…

Гарри стоял прямо позади Снейпа, и они оба смотрели на освещенные множеством свечей факультетские столы, вокруг которых были видны ряды возбужденных лиц. Затем профессор МакГонагалл произнесла: «Эванс, Лили!»

Он наблюдал, как его мать на дрожащих ногах идет вперед и садится на шатающийся стул. Профессор МакГонагалл уронила ей на голову Сортировочную шляпу. Менее чем через секунду после того, как шляпа коснулась темно-рыжих волос, она выкрикнула: «Гриффиндор!»

Гарри услышал, как Снейп испустил тихий стон. Лили сняла шляпу, протянула ее обратно профессору МакГонагалл и поспешила к приветствующим ее гриффиндорам. Но, идя, она оглянулась на Снейпа, и на лице ее он увидел маленькую печальную улыбку. Гарри заметил, как Сириус подвинулся на скамье, чтобы освободить для нее место. Она взглянула на него, явно узнала по поезду, сложила руки и твердо отвернулась.

Перекличка продолжалась. Гарри наблюдал, как Люпин, Петтигрю и гаррин отец присоединились к Лили и Сириусу за гриффиндорским столом. Наконец, когда лишь дюжину студентов осталось рассортировать, профессор МакГонагалл вызвала Снейпа.

Гарри вместе с ними подошел к стулу и смотрел, как он надевает шляпу себе на голову. «Слизерин!» — проорала шляпа.

И Северус Снейп отправился в другой конец Зала, прочь от Лили, туда, где его приветствовали слизерины, где Люциус Малфой, сияющий значком префекта, похлопал севшего рядом с ним Снейпа по спине…

И сцена сменилась…

Лили и Снейп гуляли через двор замка и, судя по всему, спорили. Гарри поспешил их нагнать, чтобы прислушаться. Когда он до них добрался, он осознал, насколько выше они оба стали: несколько лет уже прошло с их Сортировки.

— …думал, мы друзья? — говорил Снейп. — Лучшие друзья?

— Мы правда друзья, Сев, но мне не нравятся некоторые люди, с которыми ты водишься! Извини, но я ненавижу Авери и Малсибера! Малсибер! Что ты в нем нашел, Сев? Он же страшный! Ты знаешь, что он недавно пытался сделать с Мэри Макдональд?

Лили дошла до колонны и прислонилась к ней, глядя снизу вверх в бледное, худое лицо.

— Ничего особенного, — ответил Снейп. — Просто шутка, вот и все…

— Это была Темная магия, и если ты думаешь, что это смешно…

— А что насчет той фигни, которую затевают Поттер и его дружки? — перешел в атаку Снейп. Он покраснел при этих словах, видимо, не в силах сдержать негодование.

— А при чем тут Поттер? — спросила Лили.

— Они выходят из замка по ночам. С этим Люпином что-то странное. Куда он все время ходит?

— Он болен, — ответила Лили. — Говорят, что он болен…

— Каждый месяц в полнолуние?

— Я знаю твою теорию, — холодным голосом произнесла Лили. — Почему, кстати, они тебе не дают покоя? Какое тебе дело до того, чем они занимаются по ночам?

— Я просто пытаюсь тебе показать, что они вовсе не такие замечательные, как все про них думают.

Под его пристальным взглядом она залилась краской.

— Они по крайней мере не используют Темную магию, — она понизила голос. — А ты просто неблагодарный. Я слышала, что было недавно ночью. Ты хотел пролезть в тот тоннель под Дракучей Ивой, а Джеймс Поттер спас тебя от того, что там внизу было…

Лицо Снейпа исказилось, и он выплюнул:

— Спас? Спас? Ты думаешь, он изображал героя? Он спасал свою шкуру, и своих дружков тоже! Ты не должна… я не позволю тебе…

— Позволишь мне? Позволишь мне?

Ярко-зеленые глаза Лили превратились в щелочки. Снейп тотчас отступил.

— Я не хотел сказать… я просто не хочу, чтоб ты выглядела дурой… он в тебя втюрился, Джеймс Поттер в тебя втюрился! — слова как будто вырывались из него против воли. — А он не… все думают… супергерой квиддича… — злость и отвращение сделали его речь бессвязной, и брови Лили все выше и выше вползали на ее лоб.

— Я знаю, что Джеймс Поттер — самодовольный поганец, — врезалась она в тираду Снейпа. — И тебе не нужно мне это говорить. Но юмор в представлении Малсибера и Авери — это просто зло. Зло, Сев. Я не понимаю, как ты можешь с ними дружить.

Гарри усомнился, что Снейп расслышал хоть что-то из ее филиппик в адрес Малсибера и Авери. В тот момент, когда она оскорбила Джеймса Поттера, все его тело расслабилось, и когда они уходили, в шагах Снейпа появилась пружинистость…

И сцена растворилась…