Гарри Поттер и тайная комната

Гарри вгляделся в него. Том Реддль учился в «Хогварце» пятьдесят лет назад, и все же вот он стоит здесь, от силы шестнадцати лет от роду, и светится странным туманным светом.

– Ты призрак? – неуверенно спросил Гарри.

– Воспоминание, – спокойно ответил Реддль, – хранившееся в дневнике пятьдесят лет.

Он показал на пол, где у гигантских ног статуи лежала раскрытая книжица – ежедневник, найденный в туалете Меланхольной Миртл. Долю секунды Гарри пытался сообразить, как ежедневник оказался здесь, но его внимание отвлекли более неотложные дела.

– Помоги мне, Том, – сказал он, снова приподымая голову Джинни. – Надо вытащить ее отсюда. Здесь василиск… Не знаю где, но он может появиться в любую секунду… Пожалуйста, помоги мне…

Реддль не шелохнулся. Гарри, вспотев, умудрился приподнять Джинни с пола и потянулся за своей палочкой…

Но ее не было.

– Ты не видел?..

Он поднял глаза. Реддль по-прежнему наблюдал за ним – и вертел в длинных пальцах палочку Гарри.

– Спасибо, – поблагодарил тот и протянул руку.

Губы Реддля изогнулись в улыбке. Он не отрываясь смотрел на Гарри и лениво поигрывал палочкой.

– Слушай… – упрямо сказал Гарри. Колени у него подгибались под мертвой тяжестью Джинни. – Нам надо идти! Если появится василиск…

– Василиск не появится, если не позвать, – невозмутимо ответствовал Реддль.

Гарри снова опустил Джинни на пол – у него не было сил держать ее на весу.

– В смысле? – не понял он. – Слушай, отдай палочку, она может мне понадобиться…

Реддль заулыбался шире.

– Не понадобится, – заверил он.

Гарри смотрел на него, ничего не понимая:

– В каком смысле не понадо…?

– Я долго ждал этого дня, Гарри Поттер, – ответил Реддль. – Ждал случая встретиться с тобой. Поговорить.

– Слушай, – Гарри начал терять терпение, – по-моему, до тебя не доходит. Мы в Тайной комнате. Давай потом поговорим…

– Мы поговорим сейчас, – сказал Реддль, по-прежнему широко улыбаясь. И спрятал палочку в карман.

Гарри вытаращился на него. Странные тут дела творятся…

– Почему Джинни такая, что с ней? – медленно спросил он.

– Хороший вопрос, – приятным голосом произнес Реддль. – А вот ответом будет довольно длинная история. Пожалуй, подлинная причина в том, что Джинни открыла свое сердце и все свои секреты невидимому незнакомцу.

– О чем ты?

– О дневнике, – ответил Реддль. – О моем дневнике. Маленькая Джинни писала туда месяцами, поверяла мне все свои жалкие тревоги и горести – как братья ее дразнят, как ей пришлось идти в школу в ношеной форме и с чужими книжками и как, – глаза Реддля сверкнули, – она не смеет надеяться, что великий, знаменитый, прекрасный Гарри Поттер когда-нибудь обратит на нее внимание…

Реддль ни на миг не спускал с Гарри глаз. В них читался почти голод.

– Это на редкость скучно – вникать в глупые, никчемные заботы одиннадцатилетней девочки, – продолжал он. – Но я был терпелив. И писал ей в ответ. Я сочувствовал, я был добр. Джинни полюбила меня. «Никто не понимает меня, как ты, Том… Я так рада, что у меня есть этот дневник, – есть кому довериться… ты мой карманный друг…»

Реддль расхохотался. Пронзительный, безжалостный, ледяной смех ему совсем не шел. От этого смеха у Гарри волосы встали дыбом.

– Прости за нескромность, Гарри, но мне всегда удавалось очаровать кого нужно. Вот и Джинни открыла мне душу, и как раз такая душа мне и требовалась… Я крепнул и крепнул, питаясь самыми тайными ее страхами, самыми страшными секретами. Я становился сильнее – гораздо сильнее глупенькой мисс Уизли. Я настолько окреп, что понемногу стал делиться с нею своими тайнами, мало-помалу переливать свою душу в нее…

– Это как? – спросил Гарри. Во рту у него совершенно пересохло.

– А ты еще не догадался, Гарри Поттер? – вкрадчиво спросил Реддль. – Тайную комнату открыла Джинни Уизли. Это она задушила школьных петухов и накарябала угрозы на стене. Она натравила Слизеринского Змея на четырех муглокровок и на кошку этого шваха.

– Нет, – прошептал Гарри.

– Да, – равнодушно бросил Реддль. – Разумеется, сначала она не знала, что это делает она. Было очень забавно. Видел бы ты ее признания в дневнике… мне стало гораздо интереснее… «Дорогой Том, – начал цитировать Реддль, следя за тем, как лицо Гарри искажается ужасом, – кажется, у меня провалы в памяти. У меня форма сплошь в петушиных перьях, а я не знаю, откуда они взялись. Дорогой Том, я не помню, чем занималась вечером в Хэллоуин, а у нас окаменела кошка, и моя мантия спереди вся в краске. Дорогой Том, Перси твердит, что я очень бледная и сама на себя не похожа. По-моему, он меня подозревает… Сегодня совершено еще одно преступление, а я опять не знаю, где была. Том, что делать? Мне кажется, я схожу с ума… Мне кажется, это я всех заколдовываю, Том!»

Гарри сжимал кулаки; ногти все глубже вонзались в ладони.