Гарри Поттер и Тайная комната

— Расскажите Петунии тот анекдот про американских сантехников, мистер Мейсон. Она до смерти хотела послушать…

Гарри промчался через коридор в кухню — и физически ощутил, как у него на месте желудка образуется чёрная дыра. Пудинг, шедевр тёти Петунии, восхитительная гора взбитых сливок с сахарными фиалками, парил под потолком. На шкафу в уголке сгорбился Добби.

— Нет, — простонал Гарри, — пожалуйста… они меня убьют!

— Пусть Гарри Поттер пообещает, что не вернётся в школу…

— Добби… прошу вас…

— Поклянитесь, сэр!

— He могу!

Добби глянул трагически:

— В таком случае Добби вынужден, сэр… для блага Гарри Поттера.

Пудинг шлёпнулся на пол — от грохота у Гарри едва не остановилось сердце. Блюдо разбилось, сливки разлетелись по окнам и стенам. С щелчком — будто хлыст стегнул — Добби исчез.

Из столовой раздались крики, в кухню ворвался дядя Вернон и увидел остолбеневшего Гарри в пудинге с ног до головы.

Сначала казалось, что дяде Вернону удастся замять неприятность («Наш племянник — очень нервный ребёнок — впадает в беспокойство, когда видит чужих, — держим его наверху»). Он загнал Мейсонов обратно в столовую, как разбежавшихся кур, и, выдав Гарри швабру, пообещал содрать с него шкуру, как только уйдут гости. Тётя Петуния порылась в холодильнике и достала мороженое, а Гарри, всё ещё не в силах унять дрожь, принялся драить кухню.

У дяди Вернона ещё был шанс заключить договор — если бы не сова.

Тётя Петуния как раз протягивала гостям коробку мятных конфет, но тут в окно, хлопая крыльями, влетела здоровенная сипуха — она бросила письмо на голову миссис Мейсон и вылетела на улицу. Миссис Мейсон издала леденящий душу вопль и побежала из дома с криками: «Дурдом! Дурдом!» Мистер Мейсон задержался, исключительно дабы довести до сведения Дурслеев, что его жена панически боится птиц всех форм и размеров, и поинтересоваться, считают ли они сами, что их идиотские шутки смешны.

Гарри стоял посреди кухни, отчаянно хватаясь за швабру, а дядя Вернон наступал на него, и его глазки блистали сатанинским огнём.

— Прочти! — злобно просипел он, размахивая письмом. — Давай, давай — читай!

Гарри взял письмо. То была отнюдь не поздравительная открытка. 

Уважаемый мистер Поттер!

Мы получили донесение, что по месту вашего жительства в 21:12 сегодня вечером имело место наложение невесомой чары.

Как вам известно, несовершеннолетним колунам запрещается использование заклинаний вне стен учебного заведения и любая дальнейшая колдовская деятельность может привести к вашему исключению из вышеупомянутого учебного заведения (Декрет о рациональных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних, 1875, параграф С).

Также напоминаем, что любая колдовская деятельность, влекущая за собой опасность обнаружения членами немагического сообщества (муглами), является серьёзным нарушением согласно разделу 13 Закона о секретности Международной Конфедерации Чародейства.

Желаем приятно провести каникулы!

Искренне Ваша,

Мафальда Хопкёрк

Отдел неправомочного использования колдовства

Министерство магии

Гарри оторвал взгляд от письма и судорожно сглотнул.

— А ты не говорил, что тебе запрещается колдовать вне школы, — пробормотал дядя Вернон, и его глаза озарились тусклым сумасшедшим светом. — Забыл, видать… выскочило из головы… — Оскалившись, он навис над мальчиком, как гигантский бульдог. — Что ж, у меня есть новости, парень… я запру тебя наверху… ты больше не пойдёшь в свою школу… никогда… а попытаешься применить свои штучки и удрать — тебя исключат!

И, хохоча как маньяк, он поволок Гарри наверх.

Дядя Вернон исполнил угрозы в точности. Наутро он вызвал мастера, и тот поставил Гарри на окно решётку. Сам дядя Вернон установил в дверь откидную кошачью дверцу, чтобы три раза в день совать в комнату скудную еду. В туалет выпускали два раза, утром и вечером. Всё остальное время Гарри сидел взаперти.

Через три дня порядки не смягчились, и выхода Гарри не видел. Он лежал на животе, горестно смотрел сквозь решётку на заходящее солнце и гадал, что же с ним теперь будет.