Гарри Поттер и Тайный грех

Зажав под мышкой единственные свои сокровища — «Анатомию» и Библию, Гарри направился к автобусной остановке в сторону Квинсуэй: ему хотелось навестить Гермиону.

* * *

Соскочив с подножки автобуса, он остановился, как вкопанный: идея посетить подругу без предварительного звонка оказалась неудачной. Возле подъезда Гермионы стоял аккуратно припаркованный лиловый Опель.

Размышляя, подбирает ли Нимфадора Тонкс цвета своих машин к цвету волос, или наоборот, красит волосы под цвет авто, Гарри перешел на другую сторону улицы, вознамерившись спуститься на станцию подземки. Бросив рассеянный взгляд на подъезд, юноша оторопел: под окнами подруги топтался дорогой крестник Северуса — Драко Малфой.

Разодетый в белый летний костюм, блондин стоял, засунув руки в карманы и глядел куда-то вверх, задрав голову. Гарри машинально поднял взгляд. Внезапно окно наверху распахнулось, и женская рука с размаху швырнула что-то на тротуар. Как выпущенная из лука стрела, к ногам Драко спикировала белая роза на длинном стебле.

Несколько секунд блондин смотрел на лежащий на тротуаре цветок. Ссутулившись и понурив голову, молодой человек развернулся и медленно побрел по дороге.

Гарри отступил в тень — он понял, что стал невольным свидетелем очередной неудачи красавца Малфоя. В сердце юноши прокралось невольное сочувствие. Драко сейчас не казался нахальным. Незадачливый Ромео мрачно тащился по Квинсуэй, не обращая внимания на сигналы проносящихся машин, и даже прошел мимо своей собственной, припаркованной неподалеку. Спохватившись, он вернулся и скользнул за руль длинного серебристого автомобиля.

На тротуаре осталась лежать белая роза, выброшенная безжалостной женской рукой.

* * *

Выяснив, что пастор Дамблдор вновь вернулся под присмотр доктора Уизли, Гарри приоткрыл дверь и заглянул в палату.

— Да обедал я, обедал, — раздраженно говорил мистер Уизли, приложив к уху мобильный. — Что? Нормально, суп гороховый… и э-э… лапша… нет, корейское что-то. Рис. Что-что? Мама, да не помню, с чем! С собачатиной, с чем еще, — кардиолог махнул Гарри в знак приветствия и вышел в коридор, продолжая обреченно пересказывать заботливой матери обеденное меню больничной столовой.

Гарри сердито оглянулся на кардиолога: пациента в тяжелом состоянии не стоило оставлять одного, даже при усиленном мониторинге. Он направился было к задернутой синей ширмой кровати пастора, но остановился на полпути и замер в растерянности. Пастор был не один. На стуле рядом с постелью пациента кто-то сидел — сквозь штору был виден мужской силуэт.

— Я желал мальчику добра, — едва слышно произнес Дамблдор и закашлялся.

— Я так и понял, сэр, — Гарри узнал ядовитый голос Северуса. — Благими намерениями, как водится…

— Я сразу заметил его грешные наклонности, — пробормотал пастор. — Уж мне ли было не узнать в нем себя…

— Поэтому вы начали ломать ему психику, всеми правдами и неправдами! — придушенным голосом сказал профессор. — Себя вы связали добровольно, сэр. Это ваше личное дело. Но кто дал вам право поступать так с другими? Не припомню, чтобы учение Христа включало в себя гипнотическую индукцию, мистер Дамблдор!

— Много вы знаете об этом, — насмешливо отозвался пастор. — Вера есть итог внушения, ибо не разумом постигается, а принимается извне, как данность. Вы неглупый человек, профессор, и можете понять, что внушения сопровождают нас всю жизнь. Даже воспитание ребенка есть внушение. Так и Христос, пришел, чтобы воспитать нас, аки детей малых. Внушить нам веру в спасение и жизнь вечную.

Проповедь стоила пастору приступа кашля.

— Это христианская демагогия, сэр. Я здесь не за этим, мистер Дамблдор. Гарри снятся кошмары, он слышит голоса. Не просто голоса, а ВАШ голос, сэр! Что вы сделали с мальчиком? Что это за методы такие, Эриксоновский гипноз?

За ширмой воцарилось молчание. Гарри стоял, закусив губу и затаив дыхание.

— Я не знаю, о чем вы говорите, мистер Снейп.

— Не притворяйтесь невинным агнцем, пастор Альбус, — сердито сказал Северус. — Поделитесь секретом, как вам удалось за месяц сделать из нормального парня неврастеника?

— А вы его знали раньше? — ехидно поинтересовался старик. — Вы знаете, где бы сейчас был ваш Гарри, если бы сестру Гермиону не вела Десница Божья? Мальчишка уже одной ногой прыгал с моста Воксхолл!

Гарри покрылся холодным потом: про мост он Северусу не рассказывал.

— Я… не знал, — после минутного замешательства сказал профессор. — И все же, его слуховые галлюцинации и ночные кошмары напрямую связаны с вами, господин Дамблдор. Что вы сделали? Как вы воздействовали на его психику?

— Мы люди темные, в Кембриджах-Оксфордах не учились, — ядовито сказал старик. — Господь открывает нам, скромным служителям Своим, как донести Слово Божье до сердца человеческого.

Даже на расстоянии пяти ярдов Гарри услышал тяжелый вздох своего друга.

— Какими методами вы пользовались, внушая ему отвращение к своим естественным желаниям?

— Это неестественные желания, мистер Снейп! Зло, неугодное Богу, — сурово сказал пастор. — Искоренил в себе, искореню и в учениках своих!