Гарри Поттер и Три Пожилых Леди (СИ)

— Она больше никогда не ездила в этот проклятый город. Никогда. И все ее отчеты она составляла, не покидая офиса. Вы знаете, с работой тогда было тяжело, Эрин хотела уволиться, но не могла позволить себе потерять место. Мистер Тэйлор — тогда он был начальником департамента — покрывал ее. Он тоже ездил туда, в тот год. По слухам, они даже собирали Комиссию по Защите Детей и даже внесли имя этого отродья в Реестр Защиты. Но Вы никогда не найдете ни протокола, ни записи в Реестре. И сам мистер Тейлор ничего об этом не помнит. На самом деле, он был очень удивлен, когда я спросила его о результатах заседания комиссии. Но Нечестивый скрыл все. Поэтому мистер Тейлор поддержал Эрин.

Миссис Причер без сил опустилась на стул, Делла налила ей стакан воды, та выпила залпом, но потом вновь потянулась к фляжке с бренди. Делле стало страшно уже не за себя, а за миссис Причер: тот дискомфорт, который она испытывала при попытке вспомнить что-то о мистере Поттере, был в сто, а может быть, и в тысячу раз слабее, чем тот ужас, что сейчас плескался в глазах этой доброй — Делла помнила ее участие к другим детям — женщины. На секунду Делле захотелось последовать совету миссис Причер и бросить это странное Дело, но слишком долго она была правой рукой своего Босса, и слишком много те дни, годы и десятилетия значили для нее. К тому же в силу возраста это Дело, скорее всего, станет для нее последним. Поэтому она участливо склонилась к рыдающей собеседнице и спросила:

— А потом?

— Потом мистер Тейлор ушел на пенсию. Вряд ли из-за этого случая — прошло уже шесть лет, и он был слишком стар. Новый начальник, мистер Карпентер, оставил все как есть, видимо, мистер Тейлор объяснил ему некоторые детали. Это было в восемьдесят седьмом, если я не ошибаюсь — под Рождество. А на следующий Хэллоуин…

— Хэллоуин?

— А что Вас удивляет, милочка? — еще один глоток из фляжки. — Именно в этот день Зло получает попустительством Господним чуть больше воли, чем в иные дни… Так вот, в самом конце октября того самого восемьдесят восьмого, о котором Вы говорили, что-то произошло. Мистер Карпентер приказал Эрин выехать в Литтл-Уингинг и разобраться на месте, но с О`Лири было уже довольно. Она уволилась в тот же день. Ей были нужны деньги — ее муж как раз потерял работу, но память оказалась важнее. Эрин ушла. И… они послали меня.

— Вас? И Вы поехали?! — Делле даже не пришлось изображать восхищение мужеством миссис Причер, она действительно восхищалась былой храбростью этой теперь уже сломленной женщины. Неужели и саму ее ждет…

Стоп. Не думать. Она вопросительно поглядела на миссис Причер, та с готовностью протянула ей фляжку. Боже мой, да она просто устала носить все это в себе, ей было просто необходимо разделить это бремя хоть с кем-то, бренди был только символом. Делла решительно сделала глоток (пойло действительно было ужасным) и вернула фляжку. Миссис Причер улыбнулась чуть виновато, ей действительно стало легче, но улыбка почти мгновенно сошла с ее изможденного лица.

— Я… Я была глупа. Я относилась к этому несерьезно. Не верила… О, как я была глупа. Последнее, что я помню — я захожу в архив, беру эту папку… и это все. Знаете… Читая, точнее, пытаясь читать эти листы, я узнаю свой почерк. Но больше… Больше ничего. Я не могу ничего прочесть, я не могу ничего вспомнить, я не могу даже понять, что именно я забыла. Только глаза, черные волосы и шрам. И ужас в глазах бедной миссис Дурсль. Я снова вспомнила себя только перед самым Рождеством. Мистер Карпентер… Он сказал, что все закончено. Дело этого… Поттера остается в моем ведении, но мне надо беречь себя, он что-то знал и намекнул мне, чтобы я тоже не ездила в этот проклятый дом, довольно будет формальных отчетов, — миссис Причер заплакала, Делла подошла к ней и обняла сотрясающиеся от рыданий плечи. — Тогда-то я и уверовала. Может быть, это испытание было послано мне свыше, и я не знаю, выдержала ли я его. Я хотела сжечь эту проклятую папку, но усомнилась — вдруг Враг как раз этого и хочет? Если он прячет что-то, не будет ли победой над ним открыть это? Я пыталась снять Покров, рисуя кресты и имя Господа на полях, я писала на них псалмы… Да, я знаю, что это варварство, но эти документы все равно были бесполезны. Ничего не вышло. Наверное, я не очень крепка в Вере…

— Вы замечательная, Кэти, — да, ее звали Кэти, теперь Делла вспомнила это. — Вы столкнулись с тем, с чем никогда не сталкивается большинство людей. И Вы сделали то, что должно. Я преклоняюсь пред Вами.

— Я не могу больше. Делла, прошу Вас. Даже если Вы сможете прочитать эти листы — не давайте их мне. И не давайте им официального хода. Иначе Враг снова посмотрит на нас и… Что-то все равно произойдет. Что-то ужасное. Я не хочу больше терять память. Я этого не вынесу. А Вам такой опыт… Вам он не понравится.

— Обещаю. Я никогда не побеспокою Вас… этим. Пусть это будет мой крест. Я… Я приму его из Ваших рук. И спасибо, Кэти, — заплаканная женщина кивнула, еще раз приложилась к фляжке и покинула комнату.