Гарри Поттер и три старых хрыча

Наши органы чувств поставляют нам огромные, поражающие воображение массивы информации. И несмотря на всю мощь мозга, обработать этот поток целиком у нас не получается. Да это и не нужно. Мозг отфильтровывает самое важное, отсекая шумы. И, конечно, критерии важного у всех у нас очень разные. Из одного и того же потока сенсорной информации один обратит внимание на очаровательную улыбку, другой — на злые глаза, а третья — на безвкусный галстук. И три дополнительных жителя головы Гарри тоже выцепляли что-то своё из данных, полученных от органов чувств мальчика. Кстати, нужно заметить, что всех троих достаточно сильно раздражало несовершенство этих самых органов. Так, светлейший Хорнеджитеф привык, что его прижизненное зрение изрядно дополнено картинкой магических потоков. У созерцательного Ван Юншена было отлично развито стихийное восприятие, и он чувствовал малейшие колебания воздуха на приличном расстоянии. У Чёрного медведя было развито вообще всё, его органы чувств поставляли информации больше, чем на один порядок. Да и самих органов чувств у него тоже было в два раза больше нормы.

Обычно жрец с монахом подключались к сенсорному потоку отнюдь не постоянно. Чаще всего они наблюдали за происходящим в мире «краем глаза», включаясь только тогда, когда происходит что-то интересное. Чёрный медведь же воспринял огненного духа очень спокойно. Да, бывает, что они заводят в трясину или зачаровывают, заставляя следовать за ними до изнеможения, но на такую толпу не хватит и самого сильного из них. К тому же эти духи бывают и хорошо расположенными к человеку. Заполучить такого в свою свиту сможет и самый слабый или начинающий шаман.

А вот когда они выбежали на поляну с обычным (точнее, необычно слабым) духом чащи, Чёрный медведь очень захотел вмешаться. Но не смог: медвежонок застыл, парализованный страхом. Индеец попытался его мягко подвинуть, но тоже не вышло: тот вцепился в тело, как малыш цепляется за бесполезную рукоятку уже выстрелившего лука перед надвигающимся койотом. Уговоры не были сильной стороной охотника, и он обратился за помощью. Жрец со своими короткими командными предложениями был более эффективен, но и он не успел. Близкие медвежонка стали падать, что усилило только начавшую успокаиваться панику. Сонное воздействие относилось к сфере разума, так что на мальчика, конечно, не подействовало. Хоть телом они сейчас управлять и не могли, но в разум мальчика влезть никому бы не дали. Даже, наверное, могли бы и ответить, но далековато и ребёнок смотрел на друзей, а не на врага.

Второй тур переговоров наконец-то закончился успехом, но сама схватка к этому моменту уже вступила в свою финальную стадию. Возможность предпринять что-то у трёх волшебников появилась только за несколько мгновений до чудовищного посмертного проклятия. И это было плохо, очень-очень плохо. В первую очередь потому что ни один из них не мог справиться с ситуацией в одиночку. Добрейший Ван Юншен проклятиями вообще не интересовался, он никогда не жил при дворе, а ни в каком другом месте Китая эти знания в его время были не нужны. Светлейший Хорнеджитеф был с порчами на «ты», но он был больше по части «наложить», чем «снять». Чёрный медведь являлся убеждённым сторонником превентивных мер, поэтому с ситуацией, когда надо снять уже наложенное проклятие, дел до этого не имел. К счастью, они застали момент наложения, и что-то все-таки предприняли. Приходилось действовать быстро и всем втроём, посекундно передавая тело или и вовсе управляя разными его частями.

Проклятие начало действовать на каждого походника одновременно. Утробу стягивало и перекручивало, по телу разливалась страшная боль, было ощущение (очень точное, кстати), что все внутренние органы начали гнить, а кровь как будто вскипала. Всё это сопровождал одинокий жалкий то ли визг, то ли всхлип, то ли вой Денниса. У всех остальных голос так и не прорезался.

Гарри стремительно пролеветировал вперёд, чтобы заслонить собой всех остальных. В сторону древесной трухи полетел старый амулет индейского шамана (мощнейшая ловушка духов, исключающая любую возможность возвращения твари). У ног Гарри появились чётки и легли в сложную фигуру. В китайской магии было ровно две дисциплины, которыми не смог бы овладеть лишенный магического дара: внутренняя алхимия и ритуалистика (и то, некоторыми ритуалами вполне мог пользоваться и обычный человек). Нерадивый Ван Юншен был слабоват в ритуалах, посвятив всего себя алхимии. Но последняя сейчас была бесполезна, а в ритуалах он кое-что всё-таки умел. К тому же с поддержкой его замечательных четок, которые специально были сделаны, чтобы не тратить время на начертание ритуальных фигур. Сам мальчик неистово размахивал древнеегипетским посохом. Светлейший Хорнеджитеф позволял себе обоерукий хват только в самых критических ситуациях.