Гарри Поттер и три старых хрыча

Юнец с кузеном и семьей Дэвис ужинал, а Хорнеджитеф продолжал свои рассуждения. У египтян были свои очень сильные стороны. Например, чары глаз Гора. Жрец еле успел предупредить юнца, чтобы тот помалкивал об этом знании. Оно должно остаться достоянием его рода и рода Дэвисов, что, на взгляд Хорнеджитефа, было уже почти одним и тем же. Да, глаза Гора, которые позволяли видеть магию… Насколько слабее слепой воин — зрячего? Настолько же маг, владеющий этими чарами, сильнее не владеющего. Конечно, сейчас в исполнении юнца это не более чем забава. Но в высшей точке своего развития они позволяли видеть, что готовит враг, и даже воровать его магические секреты. Эти чары были одними из самых охраняемых тайн их сословия. За эти чары жрецов называли златоглазыми. Ведь во время их действия глаза наполнялись тяжелым красным золотом. Были жрецы (и Хорнеджитеф среди них), которые настолько часто использовали эти чары, что они становились постоянными. Застать такого жреца врасплох магией было практически нереально. Хорнеджитеф сомневался, показывать ли это заклятие детям, но ничего более простого из чар разума не вспомнил. В любом случае, чем раньше они освоят Уджат, тем лучше. Это было заклятие, особенности работы которого постигали всю жизнь. Увидеть магию — ещё не значит понять её предназначение.

Детей пригласили в кабинет, где строго и обстоятельно стали рассказывать о вреде воровства. Вообще, Хорнеджитеф сильно выделялся на фоне других жрецов благодатного Нила. Он был скорее политиком, чем волшебником. Хотя нет, не так. Хорнеджитеф был скорее всем понемногу. Ведь политиков среди жречества тоже хватало. Но все они занимались только политикой, практически не уделяя внимания дару богов. Жрецы чаще всего были очень сосредоточены на каком-то направлении. Например, строители пирамид зачастую вообще не знали других заклятий, кроме пера Маат. Да, они были с этим заклятием невообразимо сильны и искусны. Например, известно, что жрец Петес передвигал все три Великих пирамиды, чтобы придать им более величественный вид. Легенды говорят, что он делал это одновременно. Врут, конечно. Но в то, что кто-то мог магией поднять пирамиду, Хорнеджитеф верил. К тому же, вместе с силой строители пирамид развивали и точность пера Маат. Самые опытные из них могли одновременно оперировать несколькими десятками элементов, буквально за мгновения слагая величественные здания. И так было со всеми направлениями. Жрецы могли всю жизнь посвятить одним единственным чарам. Начальный храмовый курс был ознакомительным и предполагал, что посвященный благодаря ему просто выберет, чем будет дальше заниматься. Хорнеджитеф же всю жизнь старался пить из всех источников.

Юнца и двух его подельников разложили на кушетке и обрабатывали их голые зады гибкой кожаной полоской. Хорнеджитеф праздно отметил, что за годы, прошедшие с его смерти, наказания детей стали значительно мягче: ни тебе плетей, ни палок, ни голода. Могла ли такая тяга к специализации сыграть свою роль в падении всей египетской школы? Могла. Глядя правде в глаза, нужно было признать, что взаимодействие между жрецами было налажено плохо. Структуры у египетского жречества, можно сказать, что не было. Да, был хорошо структурированный и очень эффективный дом жизни. Но целители всегда были несколько отделены от остального жречества. Как и члены дома мёртвых. Среди всех этих бальзамировщиков, смотрителей гробниц, плакальщиков и слуг, соблюдавших обряды покоя умерших, настоящих жрецов с божественным даром было от силы несколько человек. Те, кто серьезно занимался магией душ. Большая же часть магически одаренного жречества занималась тем, чем хотела. Причем отношения друг с другом у них зачастую складывались отвратительные. Подставить, предать, оклеветать, отравить — излюбленные приемы жрецов в отношении к себе подобным. Верховный жрец ничего с этим сделать не мог. Да он и не хотел. Ни один из них. Хорнеджитеф понимал реальную ситуацию: магически одаренные жрецы были фактически другим народом внутри государства Египта. Они не разделяли общих ценностей, не подчинялись общим законам, часто были одиночками. И честно говоря, развитие всей школы при такой ситуации было под большим вопросом. Насколько видел Хорнеджитеф, египетская школа волшебства достигла за четыре тысячелетия значительно меньшего, чем потомки римлян за каких-то две тысячи лет.