Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть третья. Месть мага (СИ)

Сметвик ругался. Он терпеть не мог проигрывать смерти и проигрывал редко. Но… В конце концов я сказал Иппи, что в этом случае не поможет даже живая вода из русских сказок — больной просто не хочет жить и с этим ничего не поделаешь, увы…

Сметвик был вынужден согласиться со мной, а Грюм запросился из Мунго домой, чтобы, как он говорил, «помереть на покое». Его выписали из больницы, и остаток дней он провёл в своём домике в Годриковой Лощине, сидя в саду, куря трубку и любуясь цветущими яблонями, а позже — цветами на клумбах. За ним присматривала пожилая медиведьма из Мунго, миссис Доусон, одна из штатных сиделок, которых обычно отправляли на дом к умирающим безнадёжным пациентам, если те не желали встречать свою смерть в больничных стенах. А добрая директор Макгонагалл прислала ей в помощь одного из Хогвартских домовиков, который готовил, убирался в домике и присматривал за садом. Грюм не возражал. Его паранойя явно скончалась раньше него, и теперь ему было всё равно.

Ещё в Мунго мне несколько раз казалось, что бывший аврор хочет мне что-то сказать, поговорить со мной… Но когда слова были уже, казалось, готовы сорваться с его губ, он вдруг мрачно замолкал, уставившись в одну точку. То же самое было и в Годриковой Лощине, где я навещал его на правах ученика Сметвика, а затем и Подмастерья Целителя.

А потом Аластор Грюм скончался. Просто сидел в своём кресле-качалке в саду, дымил трубкой, играл с сиделкой в магический криббидж*… и, вроде бы, чувствовал себя неплохо.

Потом он попросил перо и чернила, начал что-то писать… Потом миссис Доусон отлучилась в дом за зельем, больному пора было его принимать. А когда она вернулась, Грюм уже сидел, уронив голову на грудь, перо и пергамент выпали из рук и валялись рядом с креслом, и сиделка сразу поняла, что бывший аврор мёртв. Окончательно и бесповоротно.

Мне потом передали этот пергамент. Возможно, старик наконец-то решился рассказать мне нечто из своего прошлого… но вот не успел. На пергаменте были всего две строки корявым почерком: «Дорогой Гарри! Позволю себе обращаться к тебе именно так, потому что когда-то учил тебя… Прости меня и поверь — твоим врагом я не был никогда. Это…»

Дальше слова обрывались, и до конца пергамента вилась извилистая чернильная линия. Возможно, Грюм нарушил какой-то убойно составленный обет, решившись рассказать мне о делах давно минувших дней, возможно, его окончательно подвело расстроенное нежеланием жить и откатами здоровье… Но больше он не написал ничего. Конечно, к тому времени я уже мог бы его поднять… и хорошенько расспросить, но какое-то странное внутреннее чувство мне не дало этого сделать. Если старый аврор решил уйти окончательно — это был его выбор.

И вот теперь я держал в руках шкатулку с обручальными кольцами отца и мамы и моим Комплектом Наследника. И мрачно думал о том, что гуманизм — это, конечно, хорошо, но то, что эти вещи, принадлежащие мне по праву, столько лет были у Грюма… и только после смерти он решился мне вернуть их… Наверное, его стоило бы поднять и расспросить ещё тогда, а сейчас… сейчас придётся отправляться на кладбище, начинать ритуал, от которого встанет на уши половина аврората… и, возможно, не получить ничего конкретного взамен. М-даа, если я хочу жить долго и счастливо, нужно в дальнейшем научиться не совершать более таких ошибок…

Пока я вспоминал всё это, миссис Дагворт смотрела на меня с тревогой.

— Простите меня, Лорд Поттер, если там содержится то, что огорчило вас. Я готова Магией поклясться, что понятия не имела о содержимом шкатулки… а на мой вопрос, почему я должна обратиться с этим именно к вам, Аластор не ответил…

— У меня нет к вам претензий, миссис Дагворт, — сказал я. — Пока нет. Но это — всего лишь возвращение того, что и так принадлежит мне по праву. Чем ещё вы можете заинтересовать меня?

В общем, я уже и так решил, что помогу старушке. Во всяком случае, с Гермионой пусть договаривается сама. А вот со Смитами… С чего это они так обнаглели? Насколько я знал Амелию Боунс, она таких борзых по три штуки за раз на волшебной палочке вертела. Нет, конечно, понимаю, что у неё, как у Министра, куча всяких дел, но следить за такими наездами — работа аврората и ДМП. Кстати…

— Миссис Дагворт, а почему вы к аврорам не обратились? Это же явное вымогательство.

— А я обращалась, — печально вздохнула старушка. — Дошла даже до самого Джона Долиша.

— Это нынешний начальник аврората? — уточнил я.

— Именно так, — кивнула миссис Дагворт. — Но он дал мне понять, что Смиты — уважаемая семья, и что я просто клевещу…

Ай-яй-яй, как нехорошо. Прямо беспредел девяностых какой-то… Менты крышуют бандитов, ментовское начальство покрывает подчинённых и пляшет под дудку тех, у кого мошна тугая. Теперь понятно, почему миссис Дагворт обратилась именно ко мне — чтобы спастись от беспредела, логично найти «крышу» посильнее… Ладно. Пожалуй, стоит в ближайшее время посетить Министерство. Вот прямо завтра время выберу… Чёрт, как же не вовремя этот идиотский Турнир…