Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)

Занятие у профессора Паркинсон прошло на удивление быстро. Эту женщину, несмотря на почтенный возраст, никто не осмелился бы назвать старушкой. Невысокая, чуть полноватая леди с красивой осанкой и безупречными манерами. Эти самые манеры она собиралась прививать и нам.

Честно говоря, вот этот урок я слушал вполуха. Практически всё из рассказанного профессором Паркинсон нам было уже знакомо благодаря регулярным занятиям с леди Вальпургой. Именно поэтому я отвлёкся и уловил странные звуки, складывавшиеся в слова. Слова, сказанные на парселтанге:

— Рассорвать-ссс… Убить-ссс…

*Гарри имеет в виду роман Джейн Остен «Гордость и предубеждение».

Комментарий к Глава тридцать четвёртая. В которой герой продолжает размышлять и кое-что слышит Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

====== Глава тридцать пятая. В которой герой советуется ======

Практически всё из рассказанного профессором Паркинсон нам было уже знакомо, благодаря регулярным занятиям с леди Вальпургой. Именно поэтому я отвлёкся и уловил странные звуки, складывавшиеся в слова. Слова, сказанные на парселтанге:

— Рассорвать-ссс… Убить-ссс…

Я чуть было со стула не свалился. Глюки? Да нет, Томми-Ник тоже озадаченно на меня уставился, значит, эту фразочку услышал и он.

Ссешуа балуется? Чувство юмора у василиска, конечно, специфическое, но не настолько. К тому же он столько лет не баловал, и тут вдруг…

«Это не Ссешуа, — заявил Томми-Ник. — Гарри, я знаю Ссешуа гораздо дольше, чем ты. Это не Ссешуа, я чувствую».

Тут профессор Паркинсон потребовала от меня повторить то, что она дала нам под запись. Я повторил, даже в эту самую запись не заглядывая — Вальпурга умеет качественно вколачивать знания в пустые головы, вот бы кого в профессора. Хотя профессор Паркинсон тоже в этом неплоха. Только вот я отвлёкся и никаких слов на парселтанге больше не слышал. Неужели и впрямь показалось?

«Исключено, Гарри, — снова вмешался Томми-Ник. — Нам двоим почудиться просто не могло. Но это не Ссешуа. И это значит, что в Хогвартсе появился второй василиск. Опасный и агрессивный».

Я впал в ступор. Какого чёрта? История с василиском — это события второго курса. Второго, а не первого! К тому же, вроде бы соломка была постелена везде, где можно. Дневник, который отдал Люциус, пребывает в специальном хранилище в подвалах Гриммо. Со Ссешуа удалось установить контакт. Он ни в коем случае не будет нападать на учеников. Но, млять, откуда взялась вторая тварь, и кто умудрился её разбудить?

«Гарри, тихо-тихо, успокойся…» — мне в сознание проник голос Конни.

Я встряхнулся и вышел из ступора, в который меня вогнала эта, прямо скажем, нестандартная новость, и огляделся. На меня дружно таращился весь класс. Ой… я что-то опять натворил?

«Да ничего страшного, — быстренько взял меня за руку Конни, — ты учебники-то опусти…»

И правда, все тоненькие брошюрки, которые раздала нам профессор Паркинсон, сейчас зависли вокруг нашей парты ровным таким кругом на расстоянии вытянутой руки от моей головы. Блин, неудобно-то как…

Я поднапрягся, и все брошюрки вернулись к своим законным владельцам, а я встал, покраснел (ну да, пришлось научиться краснеть по заказу, есть у меня такая особенность — краснею, когда мне смешно, а ситуация с двумя василисками поневоле вызывала нервный смех) и наивно захлопал глазами:

— Простите, профессор Паркинсон, у меня иногда такое случается…

— Не извиняйтесь, мистер Поттер, — милостиво махнула рукой старая леди, — такие выбросы — показатель силы. Только вот странно, что вы не так хорошо контролируете себя, как хотелось бы… Странно, что ваш опекун не позаботился об этом… Такие силы стоит контролировать с первых выбросов. У вас они, вероятно, были очень рано, года в три, если я не ошибаюсь?

Вообще-то, в год с небольшим. Именно тогда Гарька превратил нелюбимую манную кашу в очень симпатичный чёрненький с белыми точками булыжник. Джеймс и Лили тогда на радостях торт у Фортескью заказали, Лили засела за специальную литературу, чтобы начать прививать мне основы контроля… А потом был Хэллоуин. И если бы не проявившаяся во мне магия, находящиеся под внушением Дурсли угробили бы меня не один раз, а десяток… Спасибо одной твари бородатой за счастливое детство…

— Простите, профессор, мэм, — я сделал лицо ещё наивнее, — но я жил в маггловском мире, мой дядя Вернон впадал в ярость от одного слова «магия», чему он мог меня научить?

Дадли напрягся, но я не стал продолжать дальше. Понятное дело, кузену стыдно за прежнее поведение родителей, однако из песни слова не выкинешь. К тому же, чем больше адекватных взрослых узнают о детстве Героя — тем лучше. В своё время Альбус Дамблдор раззвонил на весь магический мир, что он мой опекун — вот пусть теперь и отдувается. Всякое лыко в строку.