Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)

— Почему ты не предложил ему сходить к Северусу? Тот наверняка сможет вернуть заблокированные воспоминания.

— Не стоит этого делать, — ответил я. — Филч уже немолодой, Обливиэйт был наложен весьма топорно, раз воспоминания стали возвращаться, хоть бы и в снах. Как бы хуже не было. А вот целителю Сметвику написать стоит…

— Думаешь, Филч к нему обратится?

— Даже если и нет, — вздохнул я. — Я найду способ его уговорить. Мне самому интересно — как так получилось, что магия у него сохранилась после… ну ты сам понимаешь… И кто его уверил, что он полный и окончательный сквиб… Некрасивая какая-то история.

— Согласен, — вздохнул Конни. — Некрасивая. Но вот скажи, как ты думаешь — что с этой горгульей происходит? Неужели она на самом деле по ночам по школе бродит? Жуть какая…

— Мне кажется, что настоящая статуя горгульи находится в одной из тех комнат в подземельях, что не доступны ни домовикам, ни нам. А вместо статуи… — тут я замялся, и в этот момент нас настиг выскочивший из-за поворота словно чёртик из табакерки Перси Уизли.

— Гарри, тебе срочно нужно в кабинет директора, — заявил он.

— С какой стати? Я ничего не нарушал, — парировал я.

— Да не в этом дело, — отмахнулся Перси. — Там, вроде бы, твой опекун прибыл, срочно тебя требует. Вот декан Макгонагалл мне Патронуса и прислала. Ух… полшколы обегал, пока вас нашёл.

— Спасибо, Перси, — вежливо поблагодарил я. — Знаешь, я дорогу к кабинету директора сам найду. А ты проводи, пожалуйста, Конни до нашей гостиной — поздно уже. Отбой скоро.

— Точно сам дойдёшь? — спросил Перси. — А то нагорит мне от декана Макгонагалл, если с тобой что-нибудь случится.

— Ну, Перси, перестань, — усмехнулся я. — Тут идти — пять минут быстрым шагом. Тем более, я сам хотел с опекуном связаться. Так что добегу, не волнуйся.

Перси кивнул и важно сказал Конни:

— Идёмте, мистер Малфой. Я провожу Вас. Кстати, Гарри, — тут он снова повернулся ко мне, — пароль «Шоколадные шары».

— Спасибо, Перси, — поблагодарил я.

Конни вежливо кивнул, и оба они — Перси и Конни — отправились в гриффиндорскую башню. А я поспешил в кабинет директора. Кажется, Сири нашёл предлог, чтобы забрать меня на выходные. Вот и славно.

Я быстренько добежал до горгульи и хотел уже назвать пароль, но тут мне вспомнился рассказ Филча. Если моя догадка верна… то теперь я, возможно, знаю, где находится мать Кайшесса. Кровь и чешуя нагов весьма дорого ценится на чёрном рынке ингредиентов, причём даже отданная не добровольно, она во много раз усиливает действие зелий. Что-то мне кажется, что убивать нагини — слишком нерационально, во всяком случае, с точки зрения Дамблдора — точно. Он, конечно, мог бы держать её в подземельях, как бедного Кайшесса, но взрослые нагини — это не выросший в неволе детёныш. Никто не может поручиться, что даже в рабском ошейнике нага не смогла бы накопить сил и восстать против жестокого хозяина. Поэтому намного проще держать её в трасфигурированном состоянии, время от времени снимать чары, кормить и сцеживать кровь. После принудительной трансфигурации бедная нага была беспомощной, силу накопить в таком состоянии она не могла, к тому же регулярные кровопускания ослабляли её и лишали малейшей возможности к сопротивлению.

М-даа, у Дамблдора явно склонность к чёрному юмору. Как он, должно быть, веселился, зная, что вход в его кабинет охраняет и не каменная горгулья, а трансфигурированное в неё беспомощное магическое существо. Хотя, я тут такого нафантазировал, а может, это всё не правда, и вход в кабинет охраняет обычная горгулья. Ну, насколько может быть обычной горгулья в волшебной школе.

Я, хоть и торопился побыстрее увидеться с Сири, всё-таки пару раз обошёл постамент и попробовал просканировать идущую от него ауру. Увы, с этим я потерпел полное фиаско. На горгулью были наложены весьма мощные чары, с ходу ничего распознать не получилось.

Нет, я, конечно, мог бы их ликвидировать. Бомбардой, скажем. Очень экономный вариант — в смысле затратности чар. И совершенно не экономный в смысле разрушений. Боюсь, если я сейчас так сделаю, то газеты Магической Британии объявят меня сумасшедшим отнюдь не на четвёртом курсе, а прямо сейчас. Так что, как бы не хотелось…

И я уже хотел назвать пароль горгулье, когда вдруг… вдруг моё внимание привлекло что-то неясное. Мне показалось, что в глубине слепых каменных глаз что-то словно промелькнуло. Я ещё раз обошёл постамент и прошипел, переходя на парселтанг:

— Что же-ссс ты такое-ссс?

В ответ мне пришла целая цепочка образов — отчаяние, страдание, беспокойство, робкая надежда. А потом мне прямо в голову ударил чужой ментальный вопль: «Помоги! Помоги, Говорящий, да буду я твоей рабой!»

Я отшатнулся и схватился за голову. М-даа… Ничего себе… До сих пор версию с матерью Кайшесса, трансфигурированной в горгулью я рассматривал в порядке бреда, исходя из кривой логики магов. А тут — вот оно что…

И как прикажете теперь нагу вытаскивать?

«Я попробую помочь, — с трудом смог сложить я более или менее внятную фразу, — ты ведь мама Кайшесса?»

«Да! Да! Да! Мой бедный сын…»