Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)

— Я знаю закон, — кивнула она. — На этот счет можешь не беспокоиться. Предводителем племени чужак не станет. А сейчас я бы хотела отдохнуть, если ты не возражаешь…

Арчи еще несколько секунд испепелял ее взглядом, играя желваками на щеках, но затем коротко кивнул и покинул комнату. Его тяжелые шаги отметились удаляющимся скрипом лестничных ступеней, почти беззвучно пересекли холл. Хлопнула входная дверь.

«Судя по всему, мои слова его не убедили, — констатировала Кира. — Что ж? Его проблемы».

Сбежав с крыльца, военачальник чуть не сбил с ног завхоза.

— Что ты здесь делаешь? — машинально спросил Арчи.

Ховлан зябко потер руки, а лицо его в свете горящих с двух сторон от двери вождеской резиденции факелов поблескивало от пота.

— Кира поздно возвращается в последнее время, — мерзко улыбнулся он.

— Миледи была на важном совещании с колдунами, и не твое дело, когда она вернулась… — глаза матерого сверкнули. — Почему трясешься? Случилось что-то?

— Нет, Арчи, нет, — скривился Ховлан. — Просто я, кажется, заболел. Простудился, наверное.

— Волку не пристало простужаться, — неодобрительно рыкнул Арчи и бросил осуждающий взгляд на двух молодых племянников завхоза, в нерешительности остановившихся шагах в пяти от него. “Уже и по лагерю ходит с охраной”, — военачальник сплюнул в сторону и, оскальзываясь на утоптанной дорожке, зашагал дальше. Он был жутко зол на Киру.

А она уже через пару минут выкинула их разговор из головы, прошла к себе, быстро разделась и упала в постель. Мысли о перспективах замужества ее ранее не посещали. Преждевременно это было. Но слова Арчи навели на размышления. «Если Северус отвечает мне взаимностью — у меня ведь основания так думать — что тогда? — она улыбнулась, обнимая подушку. — Нужно выбирать: замужество или вождество, — вспомнились их разговоры, прогулки, объятия, поцелуй, и пришла полная уверенность: — Я выберу его. А место вождя есть кому передать. Двоюродному брату Джерретту уже двадцать два».

Со счастливым выражением на лице Кира уснула.

*

Снейп тем временем поставил автомобиль в наименее приметном и редко посещаемом уголке хогвартского двора, наложил на него чары невидимости и прошел в замок. По темным пустым коридорам проследовал в свои апартаменты. Взглянул на часы. Была уже половина первого ночи. Сел в кресло за письменным столом и уставился в темноту перед собой.

Мысли больше не были упорядоченными и спокойными. Возникло тревожное понимание — необходим самоанализ. Он медленно, с беспокойным предчувствием убрал окклюментные барьеры. Подсознание с буйством вод, прорвавших плотину, атаковало разум.

Кира идет с ним рядом через свой лагерь. Сильная и одновременно трогательно беззащитная. «Обними меня». Через куртку чувствуется, как учащенно стучит ее сердце, а его чуть замедляет ход. Она удивляется, смеется, смущается. Глаза блестят, синие, глубокие, кристально чистые… Кира телепатически передает ему яркую солнечную картинку. Киру в ее волчьем обличье хватает акромантул, а грудь Северуса сжимают ледяные тиски. Кира в уютном лондонском кафе, и на душе у него тепло и спокойно. Кира склоняет голову ему на плечо. Кира податливо замирает, когда его губы касаются ее. Кира!..

Наклонился вперед, прижавшись лбом к сложенным козырьком ладоням. Сердце стучало так, что вздрагивали пальцы. «Это же невозможно. Как? Она любит… Я… люблю? Разве я еще способен?.. Или это наваждение? Или самообман?.. Может быть, только страсть? Что?»

В такой ментальной буре анализировать что-либо было невозможно. Он призвал всю свою волю и путем окклюменции начал отсекать неинформативные и потому непродуктивные в плане анализа эмоции: страх — быть отвергнутым, страх — навлечь беду, страх — разочаровать или разочароваться, слабая и робкая радость, сексуальное влечение… От напряжения на лбу выступили капельки пота. Дальше сомнения… Сомнения в собственной привлекательности и способности сделать женщину счастливой пока туда же — за окклюментный блок. Сомнения в истинности трактовок действий своих и Киры — с этим нужно работать.

Избавившись от эмоциональных помех, он тщательно в деталях вспомнил и обдумал жесты, слова, действия, взгляды, улыбки Киры и пришел к выводу, что, как минимум, он ей нравится. Пожалуй, даже очень… Проведя ревизию собственных поступков, мыслей и порывов, заключил: «Она мне тоже… Нет! Будь смелее — ты влюблен… Не увиливай. Это не влюбленность. Это любовь». Нервозность просочилась сквозь барьеры беззвучным смехом. Он решительно не понимал, радостный его смех или обреченный. Но то, что покою пришел конец — это однозначно. «И что дальше?» Кое-что ясно — для безопасности Киры он сделает все возможное. Уже делал, но сделает еще больше. С остальным сложнее. Сказать ли ей о своих чувствах? Попытаться ли пойти дальше? Хочется? — Да. Страшно? — Более чем. Риски есть? — Они всегда есть.

Взгляд отыскал на полке шкафа маленькую вещицу, которая тускло поблескивала в слабом свете Луны, серебристым туманом крадущемся через узкую щель между шторами. Флэшка. «Будут сомнения — послушайте».