Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)

— Минерва! — одновременно нахмурился и рассмеялся Северус. — Не включай, ради Мерлина, педсовет. Нормально я оценивал твою любимицу…

Директриса явно собралась спорить, но в этот момент в кабинет вошел Флитвик. Не успел Снейп сообщить, для чего тот вызван, как к ним присоединилась воодушевленная, зарумянившаяся Гермиона. Северус повторил для нее их общую цель и продолжил уже для всех:

— Если никто не возражает, я бы хотел обозначить задачи, которые необходимо решить посредством данного обета. Первое: человек, давший его, должен сохранить возможность использовать свои магические навыки, поскольку это важно для целей нашего обучения. Второе, он должен их использовать только с разрешения заранее определенных людей. Третье, разрешение должно действовать только в том случае, если оно дано осознанно, а не под влиянием ментальной магии или маггловских психотропных средств…

*

Холодные, сырые и полутемные коридоры Азкабана с каждым новым подземным уровнем становились все более зловещими и давящими. Странно, но Северусу казалось, что их угнетающее действие он чувствовал даже сильнее, чем когда шел по ним в качестве осужденного к пожизненному заключению. При побеге же адреналин и вовсе лишил его способности депрессировать. А тут вдруг из бездны бессознательного потянулись к солнечному сплетению холодные, колючие, пахнущие гнилью пальцы животного страха. С чего бы это?

— Кингсли, почему здесь воняет дементорами? — сипловатый голос Гарри чуть заметно дрогнул, но уже это вызвало недовольство национального героя собой: «Что ты опять трясешься как на третьем курсе? Не мальчик же!»

— Почуял… Счастливый, значит, — с непонятной интонацией заметил министр. Он переглянулся с начальником тюрьмы Маклаггеном. Немного поколебался, но решил открыть победителю Волдеморта правду. Ну, заодно и Снейпу… — Вы ведь понимаете, что убить их невозможно. Изгнать было некуда. И ненадежное это было бы решение. А здесь, под Азкабаном, есть подземное озеро. Его воды обладают магической силой. Дементоры в ней растворяются. Нам удалось согнать их к этому озеру и наколдовать вокруг купол из его вод. Любопытно, правда? Этот остров их породил, он же способен их поглотить. Они не могут вырваться и так сильно действовать на заключенных, как раньше, тоже. Люди со слабыми или средненькими положительными эмоциями их не чувствуют. Но от по-настоящему счастливых они, похоже, способны потягивать энергию. И чем ниже, тем сильнее это ощущается…

«И вне всякой связи с этой любопытной закономерностью наиболее злостных, на ваш взгляд, лиходеев вы размещаете как можно глубже, — усмехнулся Снейп. Но эту мысль тут же сменила другая: — В прошлый раз я их присутствия не заметил, а сейчас…» — он закрылся от воровского дыхания парящих где-то под ногами мертвецов такими мощными окклюментивными блоками, на которые только был способен.

Они свернули за угол и остановились перед массивной металлической дверью в темном тупике. Тускло мерцали желто-фиолетовые чары. Снейп перевел взгляд сначала на одну соседнюю дверь, потом на другую. «За какой из них была моя камера? Кажется, та, что справа. Хотя в то время коридор был прямым и длинным, уходящим в обе стороны…»

Маклагген трижды провернул в замочной скважине окутанный колдовством ключ. Фиолетовое свечение исчезло. Тюремщик взмахнул палочкой — пали и чары, переливающиеся ядовитой желтизной.

Из слабо освещенного коридора в кромешную тьму узкой камеры влился тусклый свет, и на полу обнаружилась груда грязных лохмотьев. В этом тряпье поначалу сложно было угадать фигуру человека. Но лохмотья зашевелились. Из-под них показалась обтянутая землистого цвета кожей ступня человеческого скелета, в другом месте высунулся такой же локоть, и наконец от пола приподнялась грязная седая голова. Длинные всклоченные волосы в нескольких местах были сбиты в колтуны. Узник, опираясь на руки, развернулся и сел. Он посмотрел на пришедших и расплылся в счастливой редкозубой улыбке:

— Северус, ты все-таки пришел за мной! — неожиданно бодро воскликнул он. Зрелище было не для слабонервных — жизнерадостный череп с большими почти бесцветными глазами навыкате, блестящими из темных провалов глазниц. Будто разорванная в области безгубого рта кожа собиралась на костлявых щеках в пергаментные складки. — Ты ведь заберешь меня? — с тревожной надеждой спросил заключенный, скользнув взглядом по Кингсли, Кормаку и снова обратив его к Снейпу.

— Встань, тварь! — рявкнул на него Маклагген. — Перед тобой министр магии.

— Извините, господин министр, — со смирением, в котором каким-то непостижимым образом угадывалась несломленная воля, сказал старик Шеклболту, — но встать я не в состоянии. Мои ноги почти не слушаются меня. — В доказательство он откинул тряпье и продемонстрировал лежащие в неестественной позе нижние конечности. Они были практически лишены мышц, как это бывает у парализованных людей.

— А ты потрудись! — зашипел Кормак, но Кингсли его остановил:

— Пусть сидит. Что скажешь, Снейп? Он тебе еще нужен?

Северус кивнул.