Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)

— Сивилла, — жестко сказал Северус и решительно уставился на бывшую коллегу, которая не успела и трех шагов сделать и сейчас со счастливой улыбкой развернулась и смотрела на него в ожидании. Снейп шумно втянул носом воздух и продолжил: — Я надеялся, что мне не придется этого говорить. Но мы не можем с тобой выпить. Ни сейчас, ни потом.

— Почему? — пискнула Трелони, глядя на него исподлобья, уголки ее рта скривились книзу.

— Потому что, — он обвел глазами верх своего шкафа, а потом посмотрел на собеседницу в упор, — ты почему-то решила, что между нами может что-то быть… большее, чем общение коллег. А это не так, — тоном, не допускающим ни тени сомнений, произнес он.

— Почему? — с тем же видом повторила Сивилла.

Северус на мгновение закатил глаза.

— Потому что ты мне не нравишься.

Женщина судорожно всхлипнула. Она попыталась дотронуться до своего лица, но обе руки были заняты. Прорицательница нелепо водила по воздуху бутылкой и фужерами.

— Я понимаю, я совсем непривлекательна, — пробормотала она, наклоняя голову, и Северус, к своему ужасу, заметил две блестящие струйки, устремившиеся из-под очков к острому подбородку. Он почувствовал себя обязанным смягчить сказанное.

— Сивилла, не бывает людей непривлекательных. Это вопрос вкусов. Ты не в моем вкусе, но это не означает… Для кого-то ты можешь быть вполне привлекательной.

— Угу, — буркнула женщина, — просто мне понравился ты… И я подумала…

— Да какого лешего я тебе понравился! — не сдержав раздражения, воскликнул Северус, разводя руками. — За семнадцать лет, что мы работали в одной школе, мы и десяти слов, помимо «здравствуй-до свидания», друг другу не сказали! Сейчас с чего вдруг?

— Ну, ты вернулся какой-то другой, — с почти детской беззащитностью оправдывалась Сивилла, — я про тебя думала, смотрела в хрустальный шар и там увидела…

— В шаре! — с сарказмом протянул Северус. — Понятно, — он удовлетворенно тряхнул головой. — Сивилла, в шаре может быть что угодно. Жизнь — это другое. Пора бы тебе научиться их различать…

— Это не другое! — прорицательница задохнулась от возмущения. — Шар предсказаний чувствует тонкие материи, видит то, чего не способен видеть примитивный человеческий глаз, — она гордо вздернула голову. — Этого не понять черствым натурам. Тебе не понять! — навзрыд выкрикнула она и решительно развернулась к выходу. Северус с готовностью распахнул дверь. Трелони вышла, шмыгая носом, но с высоко поднятой головой.

— Коллопортус, — прошептал Снейп, запирая за ней дверь. «Разозлилась! Вот и славно! — с облегчением подумал он. — Надеюсь, с этим покончено».

*

Проснувшись, Кира заметила висящий на изголовье ее кровати красный носок. Она могла поклясться, что глубокой ночью, когда она ложилась спать, его здесь не было.

Празднование Рождества на этот раз затянулось. Сначала Кира как предводительница выразила почтение к своему народу, разделив общее застолье. Потом чуть не до утра засиделась с Маленой в собственной резиденции. Подруги пили настоянное на летних травах терпкое вино и болтали о жизни.

— Кира, — вдруг хитро улыбнулась Малена, — а он тебе нравится, да? Северус?

Предводительница опешила от такой прямоты, но лишь на секунду. Она чувствовала себя счастливой и не собиралась этого скрывать.

— Он мне не просто нравится, — блестя глазами, доверительно прошептала она. — Я люблю его!

— Не сомневаюсь, он тебя — тоже, — наклоняясь к ней, заговорщицким тоном сказала Малена. — Весь вечер не сводил с тебя глаз!

Кира только кивнула, расплываясь в улыбке.

— Только знаешь, — неожиданно посерьезнев, подруга взяла ее за руку, — будь осторожней. В племени о вас уже слухи ходят, и многие считают, что ты поступаешь неправильно.

— Да плевать мне, кто что считает! — вспыхнула альфа. — Это моя личная жизнь. Я не стану ни у кого спрашивать разрешения!

— Я не к тому, чтоб ты спрашивала разрешения, — поспешила заверить Малена. — Просто имей это в виду. На всякий случай.

— Хорошо, — беззаботно пожала плечами Кира.

Она решительно не видела в недовольстве некоторых членов племени никакой опасности. Уж об интересах народа она никогда не забывала. Следовательно, какие по большому счету могут быть претензии к ней? Никаких. Для тревог же поводов и без того достаточно.

Неприятная тема была закрыта и забыта. В высоких фужерах и озорных глазах Малены мерцали отсветы свечей. Вино приятно грело горло. Приглушенный разговор, прерываемый хихиканьем и всплесками хохота, казался увлекательным и немного запретным из-за фривольных моментов. Рождество приобрело привкус хулигански беззаботного детства и стало совсем настоящим. Для полноты счастья не хватало только, чтобы он — любимый — был рядом, но зато присутствовала уверенность, что обязательно будет.

— И не загоняйся, что чего-то не успеешь, — читала ее мысли разомлевшая подруга и подливала им обеим смородинового вина. — Наслаждайся! Ты же даже не представляешь, какой это кайф, вот так просто посидеть, как мы сейчас, без своих шилодрыков и благоверного… Ты не подумай, я их очень люблю и счастлива, но все-таки…