Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)

Потом пришла мысль о побеге… Физическом побеге, не виртуальном. Пусть Визенгамот решил, что Азкабан — его последнее пристанище. Пусть такой вариант развития событий весьма и весьма вероятен, но сдаваться без борьбы Северус Снейп не привык. Конечно, в первые дни заточения ни о каком планировании, а тем более об активных действиях речи быть не могло. Слишком мало он знал о жизни азкабанских узников и еще меньше понимал. Нужно было вначале осмотреться…

В какой-то момент Северус ощутил легкое прикосновение к своему сознанию. «Попытка легилименции? Кто?» Он стремительно просканировал пространство вокруг. Экспресс-осмотр ничего не дал. «Что же, повторим медленно, тщательно… Пусто?» Рядом с ним не было никого. Ни одной ментальной сущности. «Что тогда это было? Какая-то секретная пенитенциарная магия? Наподобие тотального мониторинга интернет-контента и телефонных разговоров у магглов? Ключевое слово включает запись. Мои мысли содержали слово, которое, будь тут такая магия, непременно бы вошло в список ключевых. Но, чтобы среагировать на слово «побег», чары должны были мониторить сознание постоянно, а был лишь короткий контакт. Может быть, вообще померещилось?» — стоило только Северусу усомниться в том, что кто-то пытался проникнуть в его разум, как ощущения повторились, на этот раз более явственно.

Сердце забилось сильнее. «Что происходит? Кто это делает? Враг? Друг? А главное, где он?» Северус снова никого не обнаружил в доступном для поиска поле. Оно ограничивалось стенами камеры. Бывший двойной шпион владел легилименцией на том уровне, когда зрительный контакт уже не является необходимым условием, но здесь все конструкции были пропитаны блокирующей магией. Она не выпускала за границы выделенных двенадцати кубометров не только тело заключенного, но и сигналы его ментальной сферы.

Попытки легилименции больше не возобновлялись. Северус на всякий случай наглухо закрылся окклюментивными щитами.

Закашлялся. Было холодно. Полосатая холщовая роба нисколько не спасала. Запястья и щиколотки, закованные в кандалы, заледенели.

Когда ему еще было также холодно?

Он вспомнил вьюгу, снег, мороз. Темный переулок на окраине Пскова. Как его занесло в этот город, в эту загадочную страну Россию? Искал место подальше от Англии, где мог бы жить, не рискуя каждый день быть обнаруженным.

*

— Опаньки! — ему наперерез из подворотни выскочил неопрятного вида парень с лысой непокрытой, несмотря на мороз, головой и желтой фиксой в улыбке. — А кто это у нас тут шныряет? Это наша территория! Налог платить надо, — заявил незнакомец, но Северус не понял ни слова из сказанного на незнакомом языке.

Появились так же, как первый, еще двое и встали с двух сторон от него. Позади, не оборачиваясь понял маг, вышла на позицию вторая тройка.

— Sorry, I don’t understand you, — спокойно сказал Снейп.

— Слышали? — оглянулся на дружков бритый. — Эт чё, чурка какой-то, что ли?

— Да нет, — робко возразил один из стоявших сзади, — кажется, это иностранец: вроде по-английски базарит. Может, лучше ну его, пусть идет…

— Да щас! Мне по барабану! На мою территорию зашел, пусть бабло башляет! По-английски, говоришь? Тогда пусть зеленые гонит. Слышь, мудило, кошелек гони! — в руке урки заблестел нож.

Несмотря на непонятные слова, смысл требований стал ясен. Северус усмехнулся. Маггловские грабители — ничтожная шваль. Он спокойно полез в карман, нащупал палочку.

Но волшебник не успел раскидать налетчиков. Это сделал спрыгнувший откуда-то сверху здоровенный мужик в овчинном тулупе и меховой шапке.

— Посторонись, братан, — бросил он Снейпу, отстраняя его к стене. Потом крутанулся мельницей, мелькнули в воздухе руки-ноги шпаны подворотной, и посыпались налетчики, как яблоки с яблони. Блестящее лезвие уже не в руке у бритого, а у носа.

— Слышь, урод, жить хочешь? — обратился здоровяк к лысому. Парень угукнул. — Тогда ноги в руки и свалил.

— Ты чего, братан, палочку гопникам светить вздумал? Замучаешься потом от коммерческих предложений их начальства отказываться, — доброжелательно глядя на иностранца светло-голубыми глазами с белыми и пушистыми от снега ресницами, поучал русский.

Снейп повторил ту же фразу, что и пять минут назад.

— Ты чего, по-русски не говоришь? Угораздило ж тебя! Кам виз ми, френд, — с жутким акцентом сказал мужик и, взяв незнакомца за руку, трансгрессировал вместе с ним раньше, чем тот успел что-то возразить.