Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)

Эйлин присела рядом, приобняв мужа, положила голову ему на плечо. Она любила его всю свою жизнь, и большую часть времени — безответно. Терпела грубость и жестокость, полагая, что расплачивается по счетам. Сын тоже никогда не видел отцовской любви, только окрики да оплеухи. Правда, рано проявившиеся магические способности ребенка быстро отвадили родителя от привычки распускать руки. Но скандалы и хроническое безденежье были неизменными спутниками их семьи, поскольку Тобиас тратил на собственные развлечения почти все деньги, что зарабатывал. Так продолжалось, пока взрослый Северус не выгнал Снейпа-старшего из дома. Выгнал и заблокировал для него все входы. Эйлин тогда очень боялась, что Тобиас донесет на сына за использование магии против маггла. Но этого не случилось. Пока она жила в Коукворте, то, таясь от сына, передавала мужу, ютившемуся где придется, еду и иногда деньги. Потом вернулся Волдеморт, и Северус настоял на ее переезде в другую страну, но ему пришлось согласиться на просьбу, чтобы Тобиас отправился с ней. Муж тогда, в первый день на новом месте, стоял перед Эйлин на коленях и, целуя руки, просил прощения. С тех пор все изменилось, но не в глазах сына.

— Говорит, что все хорошо, — она вздохнула. — Мне жаль, что он так поступает с тобой.

— О чем ты, Эйлин? Он все делает правильно. Лучшего я не заслужил, — Тобиас тяжело вздохнул. — И что он мне, собственно, сделал? Мог бы превратить в пыль. А он за все время даже ни разу не ударил… Хотя имеет полное моральное право. Знаешь, мне паршиво не от того, что Северус за воротник меня подержал, в мыслях покопался… Просто, когда такое происходит, вспоминаю о том, какой я был… сволочью.

*

— С добрым утром! — Снейп на этот раз решил позавтракать вместе со всеми.

В восемь утра в столовой Хогвартса завтракали ученики и профессора, и свободных мест практически не было. Поэтому гостям замка еду подавали в девять, когда начинались занятия.

— С добрым утром! Хорошо, что вы здесь, — сказал Гарри, — а то мне вчера устроили коллективную взбучку за то, что отпустил вас, не выяснив куда и на сколько времени! — Поттер сокрушенно развел руками.

— Отпустил?! — сардонически удивился Северус. — Смешно, — сухо заметил он.

— Я сам обхохотался. Истерически, — возмущенно добавил Гарри, энергично перемешивая кашу.

— Мне даже стало интересно, — Северус положил подбородок на сцепленные в замок пальцы и обвел присутствующих ядовито-насмешливым взглядом, — как мистер Поттер должен был не отпускать меня?

— Дело не в том, чтобы не отпускать, а в том, чтобы узнать, куда вы направляетесь, — с упреком сказала Гермиона. — За вами охотятся мракоборцы! А мы даже не знаем, где в случае чего вас искать.

— Скажите, миссис Уизли, кем я, по-вашему, являюсь? — устремив на нее холодный взгляд, спросил Снейп. — Я — маленький несмышленый ребенок? Или, может быть, напротив, выживший из ума старик? Смею вас заверить, что нахожусь в здравом уме и полной памяти и в контроле не нуждаюсь.

Гермиона покраснела и опустила глаза. От неловкости и обиды ей вдруг захотелось плакать.

— Ну зачем вы так, профессор? — в своей обычной напевно-протяжной манере вступилась за подругу Луна. — Вы не услышали главного. Мы волновались за вас. Смысл ведь вовсе не в том, чтобы вас контролировать, а чтобы иметь возможность прийти на помощь. Разве помощь может потребоваться только неразумному и слабому?

Теперь настала очередь Снейпа стушеваться. Он оказался совершенно не готов выслушивать откровения о том, что кто-либо (кроме матери или маленькой Лили) о нем беспокоится, и не знал, как реагировать. Особенно после той строгой отповеди, которую только что прочитал. И самое ужасное: у него не было оснований усомниться в сказанном.

— Видите ли, Луна, — он хмурился, но скорее озадаченно, чем гневно, — не стоило вам беспокоиться. Я был там, где мне ничего не угрожало, и риск встретить мракоборцев был нулевым, — Снейп замолчал, но по-прежнему чувствовал на себе пристальное внимание. Пришлось добавить: — Я искренне ценю вашу заботу, — медленно, с трудом подбирая выражения, произнес он, — и, если мои слова обидели вас, Гермиона, я сожалею, — снова пауза. — Но я не могу и не буду обещать, что стану отчитываться о каждом своем шаге. Прошу всех принять это как данность, — без прежней жесткости и холодности, но непреклонно закончил он.

— Что ж, рассчитывать на иное было бы глупостью, — со спокойной бодростью сказала Джинни. — Просто вы теперь знаете, что ваша участь нам не безразлична. Само собой разумеется, это не обязывает вас посвящать нас в свои планы. Мы это понимаем.

Снейп напряженно кивнул. “Вы теперь знаете, что ваша участь нам не безразлична”. И до этого разговора произошло более чем достаточно, чтобы он “знал”, но почему-то чувствовал себя так, будто в самом деле только сейчас “понял”, а что-то в глубине души противилось “поверить”.

— Вот и договорились! Может быть, уже есть начнем? — высказался Рон, обрадовавшись, что девчонки наконец-то разрулили ситуацию, которую зачем-то устроил Гарри.