Гарри Тертлдав - Джо Стил

Когда Майк кланялся в ответ, делал он это не так низко, как они. Они всего лишь ученики средней школы, а он взрослый мужчина. Он не уловил всех деталей того, как японцы кланялись друг другу; он гадал, смог ли это сделать хоть один иностранец. Но общие представления у него имелись, и ему прощались промахи, поскольку он и был иностранцем, лучшего от него не ожидалось. Как и в случае с трёхлапым танцующим медведем, удивительно было, что у него вообще получилось хоть что-то, а не то, что получилось хорошо.

- Konichiwa, - произнёс он и: - Доброе утро! - Затем он поклонился Мидори Йанаи, как равный равному, и сказал: - Konichiwa, Sensei-san!

Её поклон оказался ниже, чем его, как женщины мужчине. Конституционная Монархия прописала равенство женщин законодательно. Майку эти игры удавались без труда. Людям, вроде неё, выросшим в старые времена, перемены давались тяжелее.

- Доброе утро, сержант Салливан, - произнесла она по-английски.

Пара последних лет, проведённые в его обществе улучшили произношение звука "р" в его звании и звука "л" в его фамилии. Она вновь обратилась по-японски к классу:

- Сержант Салливан сегодня пришёл, чтобы помочь вам с изучением английского.

- Спасибо вам, сержант Салливан! - хором по-английски пропели мальчики и девочки.

Большинство из них произнесло "Сарриван". В японском языке не было звука "л", они с трудом его слышали, не говоря уж о том, чтобы произносить. Также мало кто мог произнести "Спасибо" по-английски; звук "th" являлся ещё одним среди тех, которых в их языке не существовало.

- Для меня честь - прийти сюда, - произнёс Майк по-японски.

Эту фразу он произносил каждый раз, когда заходил в класс. К чести здесь относились серьёзно. Поскольку эту фразу он произносил часто, сделал он это хорошо. Когда он продолжил, то говорил уже не столь гладко. Он понимал, что его японский плох. Он об этом не переживал. Поскольку он уже какое-то время общался с Мидори, он знал достаточно, чтобы справляться здесь, а если он спотыкался, Мидори ему помогала.

- Когда я говорю на вашем языке, я ichiban baka gaijin. - Дети захихикали - он признал себя иностранцем глупее некуда, каковым и являлся. Под хихиканье Майк продолжал: - Но, когда вы говорите на моём языке - это вы ichiban baka gaijin.

Эти слова быстро заставили их замолчать. Они не привыкли думать о себе, как об иностранцах. У этого другого языка имелось своё место рождения, и над этой мыслью им ещё надо было поработать.

- Каждый раз, когда я говорю по-японски, я стараюсь делать это лучше, - сказал Майк. - Вам также следует каждый раз стараться говорить по-английски лучше.

Он учил их касаться кончиками языков задней стороны передних зубов, чтобы произносить звук "л", и просовывать языки между верхними и нижними зубами для произношения звука "th". Поскольку все эти звуки он произносил с детства, то и показывать у него получалось лучше, чем у Мидори Йанаи. Для неё эти звуки были такими же иностранными, как и для детей.

Он продолжил заниматься с ними речевыми упражнениями, дабы они слышали, как звучит речь носителя языка. Затем он перешёл к вопросам по-английски. Мальчик поднял руку. Майк кивнул ему.

- Почему в английском глагол ставится не в конце? - спросил он.

- А почему в японском он ставится в конце? - переспросил Майк.

Мальчик моргнул; для него это было естественно, как вода для рыбы. Майк продолжил:

- Не знаю, почему. Почему, я не знаю. - Он ухмыльнулся. Дети лишь хмурились. До словесных игр в английском он ещё не добрался. Поэтому Майк продолжил: - Однако в японском неправильно ставить глагол в середину. В английском неправильно ставить глагол в конце.

Так бывало не всегда, но они ещё только изучали правила. К исключениям они не готовы.

Из класса его проводили напевным: "Arigato gozaimasu, Sensei-san!". Пока уроки не закончились, он убивал время в Вакамацу. Затем он направился обратно в школу встретить Мидори.

- Спасибо, - сказала она ему. - Думаю, сегодня прошло неплохо.

- Хорошо, я тоже так решил, но тебе лучше знать.

Майк не стал обнимать её или целовать. В этих местах мужчины не демонстрируют на публике свою привязанность к женщинам. Подобные вещи уже встречаются среди молодёжи, которая подражает американцам, виденным ими лично или в кино, но Мидори вела себя согласно тем правилам, в которых выросла. Майк не давил, что являлось одной из причин, почему они сошлись.

После этого они вместе гуляли, чинно, без прикосновений, затем отправились в ресторан. Он оказался получше обычной забегаловки, но до шикарного не дотягивал. Она заказала тонкацу - свиную отбивную в панировке, нарезанную небольшими ломтиками с густым острым соусом. Он заказал тарелку ishikari nabe. Это был японский вариант похлёбки из лосося, от которого он уже научился получать удовольствие.

Поев, они отправились в её крошечную квартирку. Здание построили после Японской войны. Оно было построено из кирпича и бетона, а не из дерева и бумаги.

- Я лишь боюсь, - говорила Мидори, - что оно не устоит во время землетрясения.