Гаситель

Зоэ перехватила ее запястье. Оковы упали. Они обе, наверное, могли уйти: дверь открыта. Если выберутся по всем коридорам, если никто не перехватит по дороге, вполне может сработать. Донна их все равно давно похоронила, но Иванка сомневалась, что еще и оплакивала, а возвращаться в подземное пекло кухни точно не хотелось.

«Уходим, пожалуйста».

«До того, как я рассмотрю, что с Айнаром».

«Он нас предал, да? Он пошел на сделку со Светочами. С этим уродом в черно-зеленом наряде».

«Я ничего не хочу знать про Айнара!»

И все же она смотрела, потому что больше не появлялось ни источников освещения, ни заметных объектов. Белое «ничто» стало черным. Айнар и «наставник» остались.

— Он… — начала Иванка.

— Высасывает. Полагаю, это так можно назвать, — с неожиданным спокойствием проговорила Зоэ.

«Наставник» держал Айнара на вытянутой руке. Пропорции исказились: Светоч будто увеличился вдвое в росте. Рослый Айнар смотрелся не крупнее десятилетнего мальчишки. Рваная рубашка сползла в темноту — предположительно, на пол, и было видно, что когти проросли в кожу и плоть.

«Сообщающиеся сосуды», — пришло Иванке в голову. Айнар говорил о таком явлении, когда объяснял принцип своего водяного тарана. На стыке «сосудов», там, где коготь прирос к груди, конечность трансформированного Светоча стала прозрачной, зеленовато-белой. Под тонкой пленкой пульсировало красным, линяло в розовое, оранжевое, золото.

— Зачем он делает? — спросила Иванка чужим и глупым голосом.

Зоэ посмотрела на нее, как на последнюю дуру. Иванка попыталась задать вопрос поумнее:

— Мы можем помочь Айнару?

Зоэ покачала головой.

— Не думаю, это же магия. Мы не Светочи.

Иванка всхлипнула.

— Я… сбежала, когда сжигали Малые Ручейки. Мою деревню. Я спряталась и поэтому спаслась. Я не хочу снова прятаться.

Боль исчезла вместе со сгинувшими во тьме кандалами. Мрак окутал словно бы целиком Пылающий Шпиль, а с ним город Могро, Глеору, Кривое море — с лесом Цатхан, до Воосы и Тесхена. Может, до Кьеннингарских островов. Звезды просыпались, как горькая соль, и растворились. Тьма поглотила все.

Иванка шла к похожему сейчас на старое сухое дерево «наставнику»: фигура выросла еще на половину человеческого роста. Айнар покачивался, словно на виселице. Точка сообщающихся сосудов пылала в такт биению сердца.

Откуда-то Иванка знала: пульсировать будет все медленнее, а потом затихнет.

Иванка запнулась за что-то, едва не упала. Звякнул металл. Не отрывая взгляда от соединенных фигур, она присела на корточки, нашарила кандалы — они оказались легкими, словно не из железа, а из какой-то дешевой стружки.

— Ты чего делаешь… — начала Зоэ. Иванка не обернулась, та сама замолчала.

Хотя Иванка вполне могла ответить.

У сообщающихся сосудов слабое место — как раз стык. Трубки ломаются в таких местах. Айнар просил ее запомнить, понять. «Потому что тебе чинить этот таран, случись чего. Он не вечный, да и ничего не вечно». Иванка тогда ответила: «Даже Искры», — и это был не вопрос. В конце концов, у отца как раз погасла собственная рабочая Искра в тот день, когда она нашла Айнара у кромки леса Цатхан.

Сейчас Иванка просто швырнула кандалы в тонкий на вид стык между костистым пальцем-крюком и залитой кровавым светом грудью Айнара.

«Это не сработает. Нужна магия. Нужно то, что есть у Светочей, чего нет у простых смертных».

Тонкое железо вспыхнуло и стало синей звездой, отчего в голове Иванке отозвалось мелодией — или журчанием воды под землей, или говором людей, а потом эти мягкие звуки разорвались в гортанный предсмертный крик. Звезда ударилась в сочленение «сосудов». Зазвенело разбитое стекло. Красный свет забил фонтаном. Падая на пол, капли продолжали пронзительно и ярко сиять, обозначая камень камеры, щербинки, даже отблески и рефлексы на стенах, на решетках, на камнях за пределами камеры. Где-то мелькнули фигуры — может, другие Светочи испугались и бежали теперь сюда всей толпой. Может, Иванке просто показалось.

Айнар рухнул в темноту, вокруг тела растекалась лужа то ли крови, то ли зарева.

— Надеюсь, ты его не добила, — произнесла над ухом Зоэ странным, чуть скрипучим голосом, заставив похолодевшую Иванку прикусить губу, а потом рвануться к Айнару. Путь ей преградил Светоч, размахивающей хрупкой на вид раздробленной веткой-рукой:

— Ты. Мелкая. Что. Ты. Натворила.

В нем не осталось ничего человеческого — сухое дерево с лицом из застывшего камня, плиты передвигались с хрустом и скрипом мелкой гальки под подошвой, когда он говорил. Фигура растянулась в пространстве, обросла сотнями ветвей и сучьев, хлесткими лозами темно-зеленого цвета, черными фрагментами застывшей коры. Наставник-дерево заслонил Айнара, только красный свет еще проникал сквозь целую густую рощу.

— Что. Ты. Натворила.

— Цатхан, — сказала Иванка. Она дернулась вправо и влево, везде были ветви, побеги, даже листья. — Это же твое имя. Это ты — лес. Ты — Цатхан.

Глава 23