Гастроль без антракта

— Вот тут Ленкины шмотки, — сообщил я, подавая ей спортивную сумку, — разбирайся, а я мыться пошел…

Да, это было очень к месту — отмыться, хотя пришлось это делать осторожно, чтобы не бередить царапины. Тем не менее я сумел оттереть ту грязь, которая не отмылась в море, и окончательно избавиться от всех подземельных запахов.

Когда я вылез из душа, запахнулся в халат и вышел, то увидел пани Кармелюк все в том же индийском одеянии. Она сидела на диване и без особого энтузиазма шевелила Хавроньино барахло.

— Ты ее что, к Рождеству откармливаешь? — проворчала Танечка. — Тут все на два размера больше.

— Не преувеличивай, — сказал я, — максимум на размер.

— Все равно будет как на вешалке.

— Ничего, зато не растянешь…

— Слушай, может, у них тут какой-нибудь магазинчик есть?

— Может, и есть, только сомневаюсь, что он в первом часу ночи еще открыт.

Тут раздался стук в дверь. Осторожный, даже, я бы сказал, вкрадчивый. Впрочем, не всякий, кто хочет тебя пристукнуть, будет долбить в дверь ногами. Поэтому, выходя из спальни в гостиную и приближаясь к входной двери, я чуточку волновался. Очень непривычно и беспокойно не ощущать под рукой оружия.

— Кто там? — спросил я.

— Полиция Лос-Панчоса, теньенте Эсекьель Гонсалес.

Он не заорал: «Именем закона — откройте!», но я все-таки открыл.

— Прошу прощения. — Теньенте был в полной форме и приложил руку к козырьку. — Согласно приказанию мэра Лос-Панчоса, основывающемуся на распоряжении сеньора президента, на полицию Лос-Панчоса возложена задача обеспечить вашу безопасность. С внешней стороны двери будет расположен полицейский пост, под окнами выставлен патруль, в фойе будут находиться еще шесть чинов полиции. Мне приказано не допускать вашего передвижения по острову без сопровождения охраны.

— Можно узнать, сеньор теньенте, чем руководствовался президент, принимая такие меры? — Я спросил это так деликатно, что аж самому противно стало.

— Не могу знать, сеньор Баринов, — извиняющимся тоном произнес теньенте.

— Я только выполняю приказ.

— Это немного похоже на домашний арест, вам не кажется?

— Ради Бога, сеньор Баринов! — испуганно воскликнул Гонсалес. — Вы совершенно свободны и можете идти куда вздумается, но… только в сопровождении моих подчиненных. Поймите меня правильно, я лишь одно из малозначащих должностных лиц. Если хотите, можете завтра с утра обратиться за разъяснениями к мэру. Хотя, если сказать откровенно, он скорее всего тоже не полностью в курсе дела. Вероятно, вам смогут все разъяснить в канцелярии президента, но опять-таки не раньше, чем завтра утром.

— Но вы же, наверное, в курсе того, какая обстановка в Лос-Панчосе? — Я недоверчиво посмотрел на лейтенанта. — У вас что, обострилась криминогенная ситуация?

— Что вы, все в порядке! — бодренько уверил меня Гонсалес. — Утром, правда, по постановлению генерального прокурора были арестованы несколько лиц, которым предъявлены обвинения в уклонении от уплаты налогов, но больше ничего такого. Уверяю вас, я только получил приказ обеспечить вашу безопасность. С того момента, как я выйду из вашего номера, ни один полицейский сюда не зайдет. Вы можете спокойно отдыхать до утра.

Теньенте козырнул и убрался за дверь, которую я на всякий случай запер.

В это самое время затюлюлюкал телефон. «Ну вот и Барранкилья!» — подумал я, хотя и не очень этому обрадовался.

Татьяна все еще сидела над Ленкиными тряпками, ворчала и никак не могла себе прикид подобрать. Я немного отодвинул ее и ухватился за трубку.

— Сеньор Родригес? — спросил из трубки сочный мужской голос, который мог бы принадлежать какому-нибудь телегерою типа Луиса-Альберто или Хосе-Игнасио.

— Да, я вас слушаю, сеньор.

— С вами говорит генеральный менеджер корпорации «Rodriguez AnSo incorporated» Даниэль Перальта. Мы рады, что можем наконец-то услышать ваш голос. Ваш контрагент из Москвы уже ввел нас в курс дела. Завтра в восемь утра все участники переговоров с нашей стороны будут у вас в отеле. Вас это устроит?

— Безусловно. — А что еще я мог сказать?

— В таком случае до встречи, сеньор президент.

Барранкилья, видать, здорово экономила на международных телефонных переговорах. Что этому Перальте вкручивал Чудо-юдо, я даже и не пытался догадываться. Но то, что в моей колумбийской конторе служили очень даже деловые парни, настраивало на оптимистический лад. Во всяком случае, если они на 7/8 скупили Хайди, то уважения заслуживали. Даже если это делалось без моего согласия, по факсимильному автографу. Конечно, вполне могло оказаться, что этих ребят я больше устраивал в прежнем, призрачном виде, поскольку в Колумбии меня почти наверняка разыскивали за неуплату налогов. Хорошо еще, что я случайно не угодил в руководители Медельинского картеля. Это был бы вообще финиш!

— Поговорил? — спросила Таня.

— А ты слушала?

— Слушала, куда денешься. Все равно ни черта не поняла.

— Ащо, пани не розумие гиспанской мовы?

— Николы не розумила.

— Интересно, — удивился я. — И Сорокин с Брауном тебя притащили на Хайди? Им же пара пустяков было научить тебя…