Гастролёр

…Деревня несколько изменилась за прошедшую сотню часов. На шатких заборных кольях висели мешки с молоком. «Интересно, Витёк научился доить коз?» — усмехнулся я про себя. И все-таки мешки казались мне странными… Точно, блядь, это же презервативы, которые кто-то приспособил под тару! Интересно, откуда они здесь? Туристы сюда не заезжают, а первобытно-общинные граждане ими не пользуются. Дальше — лучше: у одной из говняных мазанок на корточках сидел почти совсем голый дедушка в бейсболочке с надписью «Спартак-чемпион»; а красно-белый шарфик он приспособил вместо коврика. «Ух, ты, Витюха, наверное, тут сувениры раздает! Вот ведь хороший парень», — решил я и тут же забыл про старика. Прямо в окно джипа улыбалась проходившая мимо местная девица. Её обнажённая грудь была высокой, аппетитной и колыхалась в такт движениям, наверное, не менее эротичных бедер. Юная дикарка — просто прелесть. Я цинично приподнялся на сиденье и глянул, что там ниже… На крошке оказались надеты… полосатые мужские трусы. Что ж, гигиенично, но чего-то наш пацан тут путает с сувенирами. А вот вам, пожалуйста, упитанная примадонна в похожих трусах; что-то печет на костре. Да ещё в толпе я увидел мужика, одетого в мужские стринги, то есть две полоски и мешочек для яиц с вышитыми на нем заячьими ушками. Блин, ни фига себе! Вот, оказывается, какие трусики имелись у нашего мальчика-зайчика Викуси. А я-то мучился с местью, да попробуй кому-нибудь в Питере сказать про такие трусики, как парня начнут поддевать на каждом углу. Ну, что же, это приберегу для другого случая.

А вот и он сам — герой-стриптизер — летит прямо под колеса! Только я собрался подколоть парня, но при виде его смехуёчки куда-то испарились. Витёк был немыт, небрит, растрепан, глаза постарели лет на пять, и, что самое пугающее, он нес какой-то полный бред: «Префиномандогондонистов прогнали прочь?! — орал он. — Ответь! Я так тебя ждал, здесь же спросить не у кого!!!»

На улице стояло пекло, а меня прошиб ледяной пот — человек сошёл с ума! «И ЧТО МНЕ ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ????!!!!» — я уже много раз по разному поводу задавался этим классическим вопросом, но сейчас оказался просто в потрясении. Совершенно неизвестно, есть ли клиники для душевнобольных в Нубии, а если и есть, как там лечат? Чем? Отдать земляка, пусть не очень стоящего, докторам-людоедам на растерзание электрошоком и лоботомией нельзя. Но что его сломило: неизвестность ли, хора ли, укус собаки «це-це», а вдруг местные не так хорошо отнеслись к нему, как обещал мне Али. Что, если здесь водятся верблюды и люди «це-це»? Я оторвал взгляд от Видауна и зорко оглядел жителей деревни. Все они открыто улыбались беззубыми ртами, а дети уже тащили Витюхин похудевший чемодан к машине. Примадонна в трусах спешила протянуть нам корзинку с ещё горячими лепешками, жестами показывая, что это для нас, перекусить в дороге. На заднем сиденье уже появились корзинка с яйцами и вяленое мясо. Нет, народ относился к русскому постояльцу с любовью, правда, как-то уж слишком шустро они торопились его спровадить…

Последним, как и полагается, к нам вышел старейшина. Его улыбка показалась мне скорбной. Я вылез из машины, протянул ему немного денег и спросил: «Все в порядке?» Фразе научил меня Али. Старик вопрос понял, а вот что он ответил, осталось для меня загадкой (но если запомнить, Али переведет). Вроде бы все в норме, правда, он несколько раз показал на свою голову и постучал по ней кулаком. Если я верно понял его жест, меня ждала серьёзная проблема: наш курортник тронулся. Я и сам был в этом уверен, но в глубине души теплилась надежда: может, сейчас привезу его в отель, отмоется, побреется, отойдет от страхов и станет нормальным человеком?

Витёк уже «бил копытом» в машине. Он влез туда, как только я подъехал, захлопнул за собою дверь, пристегнулся ремнем и ни за что теперь не вышел бы. Но и я не собирался бросать товарища в такой беде.

— Рассказывай! — Он дрожал от нетерпения. — Кто победил?! Наши или нет?

— Победа — сложная вещь, — принялся я тянуть время, ибо совсем не понимал, о чем меня спрашивают. — Сегодня ты на коне, но какой ценой?! Победу часто легко одержать, но нелегко удержать.

— Да! Скажи главное — король не пострадал?

— Король?!!!.. Ах, да… Нет, с ним все в порядке, его хорошо охраняют.

«Господи, что я натворил?!» — стучало в висках, но автоматически продолжал поддерживать разговор:

— Как тебе жилось у африканцев?

— Неплохо. Ты знаешь, самое трудное — найти в пустыне север.

— А зачем его искать?

— Как зачем? — Он покосился на меня. — Ты же сам мне велел…

И из кармана грязной рубахи он достал тот самый, но уже замусоленный «двухстаканный» свод законов. Я даже тормознул, чтобы взглянуть на текст. Только очень быстро, чтобы Витёк ничего не заподозрил. Понемногу стало проясняться, что никакой он не сумасшедший, а просто жертва чьей-то (поймать бы гада!) пьяной шутки «…не мойся, не брейся…» Какая же я скотина!

— Все теперь в порядке, брат, — сказал я как можно мягче.