Gastronomic Love (СИ)

— Я наблюдал за тобой довольно продолжительное время. Дольше, чем за кем-либо другим из твоего вида, – продолжал, меж тем, собеседник. – Ты неплохо пишешь, но это и близко не подходит под определение «божьего дара» и «сверхъестественной способности». Нет, в тебе было что-то иное. И чем дольше я смотрел на тебя, тем сильнее в убеждался в этом. В попытке ответить на этот вопрос я изучил твои медицинские записи и даже родословную семьи. Я знаю о тебе всё, Елена. Кроме того, что тебя отличает.

Последнее признание заставило Елену затаить дыхание. Вот это уже выглядело реально пугающей. И, с точки зрения закона, могло расцениваться как преследование и вторжение в частную жизнь. Дик не просто заинтересовался ей. Он был буквально одержим. И это не могло не пугать. Даже одержимый человек мог быть опасен, что уж говорить о сверх-могущественном левиафане.

— Несколько раз я почти готов был сдаться и поверить, что ты – пустышка, и в тебе нет Искры, но сейчас я вижу, что это не так, – доверительно,и даже как-то по свойски поделился мужчина. – Я нашёл ответ на твою загадку, Елена. Осталось только проверить.

— Что проверить? – сразу же насторожилась шатенка. Любая недосказанность, касавшаяся её дальнейшей судьбы, нервировала. Но Дик, к несчастью, не спешил развеивать сомнения девушки и успокаивать её волнения. Нет, вместо этого он выдал очередное:

— Узнаешь, – Елена тяжко вздохнула, сдерживая гнев,разочарование и нетерпение. Она ничего не могла сделать сейчас. Ей осталось только вновь отвернуться к окну. Всё равно возможности заставить левиафана говорить, когда он не хотел, у неё не было.

Следующие несколько километров они проехали в молчании. Дик шелестел бумагами, а его пленница, за неимением других способов отвлечения, смотрела в окно. Угрюмая серость напомнила ей о сне, в котором очутилась в сером безвременье лимба. Елена поёжилась, вспомнив вечный холод и сырость того мрачного места и, неожиданно для себя, решилась задать Дику ещё один вопрос:

— Вы… ненавидите Бога? Поэтому и делаете это с нами – чтобы отомстить Ему? Осквернить Его Творение? Исказить Замысел? – она смутно помнила проповеди, на которые её пару раз в детстве водила мать, но суть их сводилась к тому, что демоны и нечистые духи вымещают злобу на людях из желания отомстить Богу, с которым ничего не могут сделать. Левиафанов, конечно, вряд ли можно было назвать демонами в привычном смысле этого слова, в этих додревних существах присутствовало нечто действительно тёмное.

— Я делаю это для блага своего вида, – жестко ответил Дик, отложив бумаги и вперив в неё немигающий взгляд. – Ты думаешь мы прохлаждались там, на Другой Стороне? Думаешь Чистилище, это курорт? Нет! Существование там это нескончаемое страдание. Тот мир не богат и не изобилен как этот. Пищи не хватало, наш голод усиливался но не убивал нас. Лишь наши муки возрастали с течением времени, которое проходило мимо нас. Представь себе,что такое голодать тысячу лет. Две, три или дольше. А миллион лет.

— Это ужасно! – воскликнула Елена чуть ли не подпрыгнув на удобном, кожаном сиденье лимузина. – За что… Он с вами так?

Всё же она была чувствительной натурой, склонной сопереживать даже тем, кто этого не заслуживал. Поэтому, когда Дик поднял на неё глаза и их взгляды встретились, девушка снова почувствовала к нему нежелательную симпатию. Совсем как во время их первой встречи, только на этот раз глубже. Потому что в этот раз, впервые за всё время знакомства между ними установилась настоящая связь. Ниточка понимания, ведущая к сочувствую. В каком-то смысле он тоже был жертвой, а потому Елена ощутила, как начинает сочувствовать ему. Несмотря на всё, что Дик Роман сделал и ещё собирался сделать сострадание пересилило ненависть.

— За то, кто мы есть и кем не смогли стать, – ответил на её вопрос левиафан. Он требователен к тем, кого создал и не терпит неподчинения. Его Замысел должен быть исполнен, а те, кто оказываются не в состоянии сделать это, или не желают играть по его правилам оказываются выброшены на изнанку Мироздания, как это произошло с нами. С вами, людьми, это бы тоже произошло раньше или позже, Елена. Разочаровавшись в Человечестве, Он предал бы вас нашей судьбе. А то и придумал бы что-нибудь похуже. Я просто приблизил неотвратимое. И позаботился о том, чтобы вы по крайней мере не страдали при забое ну… слишком уж сильно.

Его слова заставили девушку нервно рассмеяться, вспомнив одну поговорку: «Пожалел волк кобылу – оставил хвост и гриву».

— Ты считаешь это милосердием? – не выдержала она, покачав головой и закрыв лицом руками. Спокойно слышать такое было выше её сил. Всё это откровенно попахивало каким-то безумием. – Превратить целую страну в огромную скотобойню милосердно?