Гать

Ты движешься на одной лишь механической воле к жизни, ты помнишь, что от результатов этого движения зависит само твое дальнейшее существование. Остановишься — вскоре околеешь, двинешься неосторожно, наступишь на нечаянный гриб — околеешь разом, вернешься ни с чем — останешься без пайки, а значит, назавтра так и так околеешь.

Движение — жизнь, врали философы, но для тебя эта бессмысленная максима приобрела вполне физическое воплощение.

Двигай копытами, меси глину, води башкой, всматривайся, внюхивайся, ищи, найди и вынеси.

Выживи.

Все твое существование сосредоточено на двух вещах. Сковывающей тебя ледяной сырости и тех самых грибах.

Ты не думаешь о том, откуда они берутся, ты не знаешь, что с ними делают там, позади, где остались сырая лежанка и полуголодная пайка, ты даже не до конца разумеешь, что из себя эти грибы представляют. Важно помнить лишь, что они убьют так же верно, как упавший прямиком на башку трухлявый ствол, стоит тебе лишь на миг забыться, отойти от предписанной последовательности действий. Сунуть свое поганое рыло туда, куда лезть не велено, двинуть туда, где быть не положено, сделать все иначе, чем предписано.

Сам этот лес тебе неоднократно и весьма доходчиво продемонстрировал, что бывает с подобными умниками. Они до сих пор там и лежат, врастая костями в разросшуюся ткань грибницы, сверкая во мраке пиками желтых клыков меж истлевающих костяных челюстей. Лежат, понемногу становясь декорацией этого леса. Теперь их копыта и бошки навеки стали частью пейзажа, в вящее назидание потомкам.

Охота на гриба не прощает. Его сыск — тонкое искусство.

Хоть и белеет он в темноте и даже немного светится в тепловом спектре, но заметить его в плотном лесном тумане возможно лишь за пару шагов, а определить заранее на глаз и вовсе нереально. Куда вернее ты услышишь в итоге под ногой легкий пластиковый хруст ломаемого капсюля, и уже буквально мгновение спустя вертикально вверх вдоль сжигаемых заживо копыт от шляпки гриба навстречу твоему изумленному рылу рванется фонтан огненных спор, защита от которых столь громоздка, что с тем же успехом можно пытаться двигаться через лес верхом на дизельном штурмпанцере.

Со всеми вытекающими из подобного подхода последствиями.

Но в любом случае, не твоей грязной заднице претендовать на такие изыски. Потому не рискуй, не пытайся что-то разглядеть, но води рылом по ветру, ищи следы, угадывай запахи.

В сыром, промозглом, стоячем воздухе они густым киселем растекаются на сотни метров в округе. Только не пропусти знакомый кислый аромат ржавеющего металла. И двигайся на него, сверяясь со случайным сквозняком. Он где-то там, твой вожделенный гриб.

Его следует точно спозиционировать, к нему следует осторожно подобраться, ловким движением копыт отгрести сбоку прикрывающий шляпку мох, аккуратно поддеть снизу крепления грибницы, одним мощным рывком вывернуть плодовое тело гриба из грунта, осмотреть щурящимися зенками на предмет видимых повреждений, затем аккуратно дезактивировать согласно инструкции.

После чего прежним курсом отойти в тыл для доставки реквизированного.

Это уже самая скучная часть.

Казалось бы, чего проще. Меньше отвлекайся на вечную чесотку под скрипучей сбруей, не замечай бурчание в вечно голодном брюхе и смотри не поморозь промокшие копыта, иначе ты так и так не жилец. А там уж остальное само собой сложится, как бывало раньше, так будет и впредь. Ты вообще не слишком привык задумываться о столь отдаленных абстрактных временах, как «раньше» и «впредь». Для тебя эти понятия едва ли существуют. А существует лишь забивающая дыхалку и перекашивающая рыло паника, когда минуты тикают, собираясь в часы, копыта стынут, кости ломит, а ни малейших следов гриба гнилые ароматы мертвого леса по-прежнему не приносят.

Ты поневоле поддаешься этой панике, начинаешь торопиться, трясешь башкой, дрожишь всей тушей от страха. Вот так и совершают ошибки, которые в охоте на гриба недопустимы, с таким настроением лучше сразу поворачивать обратно, там у тебя хотя бы останется шанс.

Ну посуди ты сам, что с тобой сделают? Наорут, засадят сапожищем под брюхо, обзовут матом? Тоже мне, чай не сахарный, стерпишь. Дуб он и есть дуб. Лишат пайки — вот это уже опасно, знать завтра тебе станет еще холоднее, копыта будут сильнее подгибаться на каждом шагу, а страх будет цепкими сучьями вцепляться в тебя с самого начала твоего выхода. Но это никакой не конец. У тебя еще будет шанс ощутить знакомую струйку далекого аромата…

Стой.

Ты явно чувствуешь его уже сейчас.

Нет, не начинай недоуменно трясти седой щетиной, твое рыло тебя не подводит. Это он, гриб.

Вожделенный, долгожданный, заветный, благословенный.

Какова была бы твоя доля, как бы сложилась твоя судьба, если бы не было их на свете? Что вообще ты умеешь, на что способен, кроме сысковой охоты на гриба? Быть может, без нее тебя бы просто не было на свете. Не «уже», а вовсе. Кому ты вообще нужен помимо твоего призвания? Если так подумать, на грибах держится само твое бренное существование. Не в смысле прокорма, в смысле смысла. Ядерной, нутряной твоей сути.