Гатчинский коршун (Главы 1-21)

– Я вообще-то имела в виду, что не надо туда приходить в этой черной форме, а то половина гостей разбежится. И в своем синем дранье, которое ты называешь "джинсой", тоже не надо. Сшей наконец себе нормальный костюм, а?

Ну, раз ее величество велит сшить, то что тут поделаешь – пришлось радировать в Находку и приказать срочно отправить в Гатчину тамошнего портного, которого я считал Айсбергом, а он при ближайшем знакомстве оказался Айзенбергом. Он поселился тут же, во дворце. Вообще-то я не настаивал – думал, может человеку за почти три года надоело сидеть на полуказарменном положении. Однако, узнав, что за житье во дворце не придется платить, мастер категорически заявил мне, что дворец его вполне устраивает и я как сосед тоже. Получив же мое разрешение вкупе с заверением, что чего-чего, а еврейских погромов тут точно не будет, он перетащил к себе и жену с двумя внучками. Потом сел за работу и за несколько дней сваял мне костюм по картинкам – я распечатал ему десяток фото Шона Коннори в роли Бонда.

– Таки с бородой вы выглядите куда солидней! – сообщил мне мастер, переводя взгляд с меня на картинки и обратно.

Свадьба прошла без происшествий, желающих устроить на ней взрыв-другой нашлось мало, всего две боевых ячейки – эсеровская и анархистская, так что мы чествовали нашего главкома ИВВФ и Марину Владимировну в мирной, патриархальной и даже чуть скучной обстановке. Гостей было немного, действо заняло всего полдня и не сопроводилось ни единым актом рукоприкладства. Мало того – даже дядя-адмирал практически не нажрался! Впрочем, в основном это была заслуга его молодой жены Оленьки.

А через три дня после этой свадьбы я получил из Англии такие сведения, что вынужден был срочно собрать политбюро.

– Ну, так что у нас тут случилось катастрофического? – открыл заседание Гоша.

– В конце марта Англия объявит войну Черногории, – пояснил я. – Якобы они все это время собирали материалы про действия черногорской эскадры, и вот наконец признали их противоречащими всему, чему только можно…

– Допрыгались, – мрачно констатировала Маша.

– Они или мы? – невинно поинтересовалась Мари.

– Вот это и есть предмет сегодняшней беседы, – хмыкнул Гоша. – У тебя есть что-нибудь по их дальнейшим планам?

– Из фактов – только то, что тебе скоро придет приватное письмо от Эдика на тему "да плюньте вы на ту Черногорию". Типа к нам претензий у них нет. На самом деле, понятно, все обстоит как раз наоборот…

– А, – заинтересовался Гоша, – то есть им выгодно, чтобы мы не вмешивались в конфликт и огребли за вероломство падение международного авторитета?

– Ну, с такими людьми вполне можно предполагать обратное – они нас хотят уверить, что дела обстоят так, как ты только что описал, чтобы мы вмешались. А они только того и ждут! В общем, предлагаю пока решить, что выгодно нам самим.

– Если не вмешаемся, это будет выглядеть некрасиво, – задумалась Мари, – а если вмешаемся – они нам полностью перекроют морскую торговлю.

– "Вмешаться" – понятие растяжимое, – заметила Маша.

– Вот именно! – поддержал племянницу я. – Ведь что говорится в договоре коллективной безопасности, про который чуть ли не ежедневно поминает величество? Что обязательной является экономическая помощь и прекращение торговли с агрессором, прямая военная же – только по просьбе пострадавшей стороны. И в этом случае насчет международного авторитета… где надо, не пострадает. Потому как экономическая помощь будет заключаться в поставке вооружений и отправки добровольцев для их применения.

– Хлебному экспорту кирдык, – предупредила Маша.

– Так этот год вроде переживем? А там видно будет. Вот что меня действительно беспокоит – это позиция Австрии. Неважно, что она к войне не готова – мы-то готовы еще меньше! Хрен ними, пусть Боснию и Герцоговину хоть вместе с Сербией и Болгарией забирают, но им ведь наверняка проплатят, чтобы они и в Черногорию полезли!

– Думаю, что Вилли нам поможет, – не очень уверенно сказал Гоша.

– Я, кстати, тоже. Но потом-то что будет? Сейчас мы более или менее равноправные партнеры. А когда он нас вытащит из … э-э-э… затруднительного положения, мы вынуждены будем встать в позу "чего изволите".

– Ну, наши гвардейские полки австрийцам не по зубам, – заметила Мари.

– А вот тут вторая новость, в комплекте с первой. В Польше готовится восстание, большевики, лапочки такие, даже резолюцию приняли, что сейчас оно преждевременно. Руководство-то то мы основательно проредим, но Польша – это такой бардак, где и без всякого руководства может полыхнуть не хуже, чем с ним. Так что нельзя нам гвардию на войну отправлять… Кстати, про Финляндию у меня пока сведений нет, но подозреваю, что такое удобное место англы тоже не пропустили. В общем, гвардия с австрийцами воевать не будет.

– Но они об этом не знают, – возразил Гоша. – И Вилли нам может помочь не только напрямую, но и дипломатически, надавив на Габсбургов.

– Ну, это я предполагал, так что Танечка вчера отправила письмо, где она на трех страницах изнывает от разлуки с любимым. Так что дней через несколько ждем гостя.