Гатчинский коршун

— Кстати, тогда уж там припишите лично для вашего председателя, что по нем в Георгиевске девочки очень скучают. Может, с собой возьмете? Так и быть, дам я ему без всякой дуэли самолет, в «Путаниум» слетать. После его предыдущего туда залета знаете какой там наплыв гостей был — даже из Брюсселя специально приезжали!

В общем, ситуация была понятна. Кроме спешки, сказалось еще и то, что общий уровень точности производства, вполне достаточный для паровозов, в применении к автомобилям дал тот самый результат. Еще раз подчеркнув, что спешить не надо, а надо обратить особое внимание на обучение персонала и внедрение чего-нибудь наподобие бригадного подряда, я отбыл в Гатчину, где мне предстояли содержательные беседы на тему, кто и как будет плавать из Черного моря в Мраморное.

Сильно обеспокоенный султан прислал в Питер своего специального представителя для переговоров о мирном разрешении ситуации, и он уже с нетерпением увивался вокруг Гатчины — Гоша ему передал, что переговоры поручены мне. Никаких материалов на прибывшего у моих спецслужб не оказалось, так что мне сообщили только его имя — Мехмет Хусейн. «Уж не дедушка ли нашего Саддама?» — подумал я, потому как имелось определенное внешнее сходство, да и Ирак в то время входил в состав Османской империи. Но расспрашивать его я не стал, а предложил поделиться своими трудностями. Посланник сообщил, что его повелитель озабочен слухами о грядущей смене статуса проливов.

— Ох, не о том ваш повелитель беспокоится, да пребудет над ним милость Аллаха! — возразил я. — Подумаешь, подписи на какой-то международной бумажке изменятся и слова будут чуть другие. Ну недостойно это внимания солнцеподобного султана, ибо мелочь. Но увы — далеко не все так безоблачно!

У блистательной Порты ныне слишком опасные соседи. Нижайше прошу простить за дерзость, я бы даже сказал, смертельно опасные… Одна Болгария чего стоит. Не присматривались к ее армии? И к царю, кстати, тоже не помешает — я с ним недавно встречался и могу точно сказать: шайтан его знает, что завтра придет в голову этому неверному. Вполне возможно, таки что-нибудь агрессивное, и полетят над землей прекрасной Турции неисчислимые армады болгарских бомбардировщиков… Кто их остановит? Кроме России, некому. А Черногория? Даже Англия не смогла справиться с этим подросшим хищником, а ведь у Черногории к Англии территориальных претензий нет. Но гложут меня ужасные подозрения, что к ближайшим-то соседям они очень даже есть… И наконец ее флот. Да, в настоящее время Маслачак-паша занят на Дальнем Востоке, но ведь, между нами, там уже осталось мало чего интересного. А в личной беседе со мной, как сейчас помню, адмирал весьма восторженно отзывался о Стамбуле.

Турок внимал потоку моего красноречия почти невозмутимо, но все-таки тренированный взгляд мог уловить первые признаки офигения, возникшие на его лице.

— Да, — продолжил я, — к сожалению, история взаимоотношений между нашими державами содержит не только светлые страницы. Там при желании можно найти, как вы нас… Скажем так, слегка того. Потом, наоборот, при матушке Екатерине мы вас, и неоднократно. А дальше отношения перешли на более высокий уровень — в следующий раунд вы сами не полезли, подписали вместо себя Англию с Францией. Тогда нам вломили, не спорю… Но считаю необходимым изменить эту дурную тенденцию. Потому что сейчас наша очередь повоевать чужими руками, и обстановка тому ой как способствует! Вы же наверняка в курсе, что только что закончился визит сюда германского императора. Он полностью поддерживает нашу позицию по этому вопросу, вот на днях начнется Амстердамская конференция, сами увидите. Но, как убежденный пацифист, я хотел бы решить дело миром, и при этом почти бесплатно. Суть в том, что Россия предполагает ввести в мировую практику принцип нерушимости существующих границ. То есть в договоре о статусе Босфора будет прямо написано, что нерушимость границ Османской империи гарантируется Россией и Германией. Думаете, на… надуем? Вовсе нет, посмотрите, как охраняются границы Черногории.

— Увы, господин канцлер, финансовое положение Турции в настоящий момент не способствует столь резким изменениям внешнеполитического курса…

— А вы спрашивали? Спросите, прямо сразу после конференции, англичане точно против не будут.

В общем-то это было что-то вроде правды. Англы очень нервно отнеслись к мечтам Вилли расквартировать в Танжере авиационную дивизию и предложили как-то взаимно ограничить воздушные силы сторон в этом районе. У меня уже было для них вполне приличное предложение, ценой которого как раз и являлось их невяканье против наших босфорских планов.

— А насчет положения, — продолжил я, — тут все не так трагично. Его можно сильно улучшить, войдя в зону взаимных безналичных расчетов. В частности, все компенсации наших расходов по укреплению обороны пролива мы готовы принимать баблом.

— Простите? — поднял брови турок.