Гавайская петля

– Вот она – идеальная схема мотивации персонала! – взвыл Кошкин. – Не верю своим ушам! Получим премию – двадцать тысяч рублей! Да их моей вдове даже на перекладину для надгробного креста не хватит! Павел Игоревич, вы просто не отдаете себе отчет, что собираетесь забраться в царство Аида, из которого нет выхода!

– Выход будет, – возразил Туманов. – Обещаю. Не все так сложно, как кажется. Свяжитесь с Шандыриным, пусть поразмыслит, пока есть время. Даст добро – тогда вперед. Не даст – не буду до вас домогаться.

– Вот черт, – скис Ордынкин. – Не понимаю, Павел Игоревич, откуда у вас такая патологическая страсть к Вердису. Что он вам сделал?

– Рассказать? – разозлился Туманов.

И рассказал. Не все и не так, но в целом сюжетную канву сохранил.

– Охренеть, – ахнул Кошкин. – Да вы у нас запрограммированный киборг!

– Восставший киборг, – поправил Ордынкин. – Ох и пугаете вы нас, Павел Игоревич. Хлебнем мы с вами, боже мой, мне уже заранее себя жалко…

– Да нормальный я, – отрубил Туманов. – Звоните Шандырину. Скажите, образовалась уникальная возможность, все такое. А свои документы, что вы работаете в Интерполе, можете не брать. Другими обеспечим. Да поймите вы, парни, – он начал окончательно терять терпение, – только так вы сможете реабилитироваться в глазах спецслужб всего мира. А вычислят нас – сенатор не даст нас закопать. Зачем ему ссориться с Интерполом? Объясним, что прибыли на вечеринку не по его душу, а ровным счетом наоборот – спасти. Неужели не найдем общий язык? Америкосы тупые, кто бы спорил, но ведь не может быть сенатор США совершенно безмозглым? А куда вам еще идти? В гостиницу? Да вас оттуда быстро извлекут – полиция, парни Крэйга, кто там еще?

– Вот попали, – схватился за голову Кошкин.

– Звоните Шандырину, – заключил Туманов, забрался в машину и начал рыться в поисках аптечки. Если не найдется анальгин, он просто подохнет в этом чистом тропическом поле.

– Глухомань какая, – прошептал Ордынкин, поводя носом. – Мужики, может, я в машине посижу, пока не началось? И то хоть меньше дадут.

– Не будь клизмой, – зашипел на него Кошкин. – Раз уж взялись за этот гуж… Самого ломает знаешь как?

Туманов втихомолку посмеивался. Он был спокоен, как удав. Все сомнения положил на лопатки, дух авантюризма играл в нем. Они пересекли мощенную гравием аллейку, присели в кустах. Луна в эту ночь была какая-то нереальная, громадная, лимонно-желтая, светила, как ненормальный прожектор. В лунном свете мерцали огромные пальмы, заросли тропической акации, азалии, роскошные кусты олеандров. И снова этот приторный цветочный запах – он был повсюду, от него можно было спрятаться только в противогазе. Царила мертвая тишина. Ни людей, ни собак. Даже пение цикад было каким-то приглушенным – казалось, что слушаешь его, сидя в банке. Фигурными горками возвышались крыши соседствующих особняков – островерхие, круглые, одна была даже вогнутая. Улочка Оркидз-роуд в крохотном морском Каяки мирно спала. Злоумышленники пролезли через кустарник, припали к ограде, набранной из вертикальных прутьев. Кусты с внутренней стороны росли беспросветной стеной, разглядеть что-то было невозможно.

– Ненавижу это делать, – пожаловался Ордынкин. – До дрожи в коленках ненавижу.

– А я уже начал вживаться, – глухо отозвался Кошкин. – Глядишь, и разогреемся. Вот только, Павел Игоревич, давайте договоримся – без мокрых дел, хорошо? Мы вроде как официальные лица, лицензиями на убийство по младости лет не владеем.

– Вы можете помолчать хоть минутку? – не выдержал Туманов. – Ну базарные бабы, ей-богу. Что у нас с оградой?

– Да разве это ограда? – фыркнул Кошкин. – Не сталь, не чугун, а легкий сплав, диаметр меньше сантиметра. Серега, давай, нажми с того конца, а я с этого…

Раздвинуть прутья оказалось несложно. Ночные гости пролезли на территорию особняка, Туманов стянул прутья обратно – хватило и одной «лошадиной силы». Три фигуры на цыпочках пробежали по дорожке, мимо душистого сада, мимо бассейна, дно которого было выстлано мозаичной плиткой и в лунном свете красиво переливалось. Временное жилье российского предпринимателя на первый взгляд выглядело так себе – типичная латиноамериканская гасиенда из старого мыльного сериала. Одноэтажное непретенциозное строение с плоской горизонтальной крышей и узким проходом во внутренний двор. Фундамент заслоняли цветочные клумбы, окна изнутри закрыты на ставни. Стены и прямоугольные пилястры украшали вьющиеся растения. Наружное крыльцо – длинное, с навесом, опирающимся на столбы, – переходило в гравийную дорожку с мирно спящим «Лексусом». За лобовым стеклом периодически загоралась голубоватая диодная лампочка.