Гавайская рубашка

Наконец подошёл автобус с номером 17. Он шёл через центр, как раз к дому. Выходящих не было, а вот зашли все, кроме мужчины. Видимо его путь лежал не через центр.

Пустых сидений было много. Девушка в пуховике, подойдя к кондуктору, скинула капюшон. Вот тут то Рома и узнал в ней свою хорошую знакомую – Вику Потапову. Он уже не помнил, познакомился он с ней в ПТУ или в кружке каком-то. Факт в том, что оба они были удивлены встречей и даже не предполагали, что разговор будет именно таким.

– Возьмите, за двоих! – громко сказал Рома, протягивая левую руку с мелочью кондуктору, а правую положив на плечо Вики. Её взгляд прошёл по руке и быстро дошёл до лица.

– Ромка! – раздался женский радостный крик. – Как я рада тебя видеть! – объятия не заставили себя долго ждать.

– А я то как рад! Пойдём вон туда, сядем, – она села у окна. Рома как джентльмен уступил место даме. – Ну как ты? Рассказывай!

– Да отлично всё! На третьем курсе, журналист.

– Ну это я помню! Как учёба? По-прежнему нравится?

– Ой, конечно нравится. Всё интересно и занятия и практика. Интервью уже у всех подряд беру. Весело в общем. У тебя там как на парах?

– Хо-хо-хо, весело, ещё как! Ни черта не учат, да и мы особо не стремимся к таким знаниям.

– Чему вас там учат? – с удивлением спросила Вика.

– Да говорю же, ничему не учат. Так, игре в карты, оригами, морскому бою… Ну в общем – самообразование, – Вика расплылась в улыбке. Знакомые не виделись давно и были рады общению друг с другом; это читалось на лице. А ведь когда-то они были довольно близкими друзьями, даже ходили вместе в театр…

«О! Точно!» – подумал про себя Рома. – Ты же в театральную студию как-то ходила?

– Ходила, – улыбка не сползала с её лица.

– А теперь уже не ходишь?

– И теперь хожу. Я это никогда не брошу! Это жизнь моя, отчасти.

– Понятно…

– А ты музыкой по-прежнему занимаешься! – с уверенностью заявила она.

– Как это ты верно подметила! А почему ты с такой уверенностью это сказала?

– Так ты же мне тоже говорил, что «Я музыку не брошу никогда!» – сказала Вика низким голосом, передразнивая Рому. В ответ он засмеялся.

– Ну да, всё верно. А ты домой?

– Да.

– Всё там же живёшь?

– Да, там же.

– Значит, я раньше тебя выйду. Остановки на четыре.

– На три.

– Аха, точно! – после этого оба замолчали, но ненадолго. – Ты всё ещё не нашла свою любовь? Или уже есть тот единственный рядом с тобой?

– Ой, – на выдохе произнесла Вика, – нашла своего, но наверно не того единственного.

– Так, – с заинтересованностью сказал Рома, – поподробнее.

– Мы с ним два месяца вместе. Мне с ним хорошо, но я точно знаю, что замуж за него не пойду.

Подобная логика подвергла Рому душевному потрясению.

«Странные мысли, неправильные. Неправильно это! Как так?! Не дай Бог, моя Аня так же рассуждает!»

Больше до самого выхода Ромы из автобуса они ничего не говорили. Вика ушла в свои размышления, смотря в окно на мелькающие фонари и яркие вывески, а Рома ушёл в свои, тем более теперь было над чем поразмышлять. Перед выходом Рома попрощался, и они взяли друг с друга обещание в скором времени обязательно встретиться или хотя бы созвониться.

От остановки до дома пять минут пешком. Все эти пять минут и ещё до 3ёх ночи Рома переваривал ещё тёплую «пищу для ума». Всегда полезно поразмышлять, особенно если есть над чем…

…Уже давно ничего не писалось. Хотелось выйти из кухни и сесть за письменный стол, начать делать то, что поистине хотелось. В голове только и крутилось что «Прорываться, прорываться, прорываться…» Рома вытер руки о полотенце и повесил его сушиться. Кухня была наполнена свежестью улицы, которая доносилась из слегка приоткрытого окна. Попутно Рома сделал глубокий вдох, захватив своими забитыми ноздрями немного свежего воздуха. Он направился к двери и щелкнул по выключателю.

Через несколько секунд послышалось ещё одно щелканье. На этот раз свет зажёгся, и Рома стоял прислонив голову к стене в нескольких сантиметрах от выключателя. Он ещё раз провёл взор по кухне и проверил всё ли на месте и всё ли выключено: телевизор, окно, холодильник, плита, раковина, часы… Вот оно. Часы. Обе стрелки стояли на двенадцати. Стало быть – полночь.

Полночь, эта полночь.

Две стрелки, как одна, стоят не шевелясь.

Время

Застыло, но тут меняется число.

Всё

Прозрачно и слепо как стекло…