Гавайская рубашка

– Пойдём за стол! Там тебя только все и ждут, – Андрей показал рукой в сторону зала. «Там» действительно стоял гул, и скоро дело должно было дойти до песен.

– Там же есть гитаристы, что вы не играете?

– «Гавайскую рубашку» ждут.

– Будет им. Я проветрюсь минут десять, поразмышляю и поднимусь.

– Ладно, давай, – расстроенным голосом тихо произнёс Андрей. Рома уже вышел за порог.

– Я приду скоро, – дверь закрылась.

Быстрыми шагами Рома преодолел лестницу, перескакивая через ступеньку. Выбежав во двор, он зашагал к беседке – одиночество было необходимо, а на ней как раз никто не сидел. Малышня бегала по двору, стреляла с игрушечных пистолетов, махала палками, пинала мяч. Хоть был конец девятого часа, маленькие шпанюки не собирались домой. Июльская жара не пускала их восвояси. Рома залез повыше, так что ноги стояли на лавочке перед столиком.

«Блин! Ну какого чёрта она мне пишет и звонит? Что ей надо? Поскорее бы уехать…»

Послышался хлопок железной двери. Рома краем глаза заметил, что кто-то направляется к беседке, держа в правой руке что-то, похожее на гитару. Он шёл решительным быстрым шагом по направлению к беседке. Рома поднял голову и его взгляд пересёкся со взглядом Андрея. От увиденного у обоих на лице появилась доля улыбки.

– Ну, какой романтик без гитары? Это чтоб тебе в одиночку не сидеть, – Андрей протянул гитару, и Рома с той же улыбкой принял столь неожиданный дружеский жест. При виде гитары малышня тут же сбежалась к беседке.

– А ты играть будешь? А ты умеешь играть? А сколько гитара стоит? Дашь подержать? – хором начала галдеть ребятня.

– Тихо-тихо! Видите, дядя готовится, – поубавил их юный пыл Андрей. – Садитесь тихо и слушайте. Колян, – сказал он смотря на белобрысого мальчугана в шортах. – Ты чего не здороваешься?

– Здарова, – тихо протянул тот

– Ух ты шпанюк…

Вновь говорит автоответчик:

«Никто не может подойти…»

И кажется, что нашей с тобой встрече

Не произойти…

Мне не хватает твоих губ.

Прости, но я был глуп.

Мне не хватает твоих губ…

Кто-то галдел, но всё же большинство из ребятишек зачарованно слушали. Притих и сам Андрей: он понял, в чём причина грусти Ромы, у которого на первых же строчках заблестело в глазах.

Он приглушил струны ладонью и закричал во всё горло:

Я свободен, словно птица в небесах,

Я свободен, я забыл, что значит страх.

Я свободен – с диким ветром наравне,

Я свободен наяву, а не во сне!

– Да ну всё на хрен, – подытожил Рома. Кто-то из ребятни уже спрыгнул с беседки. Теперь спрыгнул и он сам. – Пойдём кутить.

– Прошло? Ничего, всё будет нормально, – хлопая по плечу утешил Андрей своего друга.

Открыв входную дверь, первым вошёл Андрей. С порога слышалось то, что происходило в зале. Гости уже пели, а поскольку в квартире была только гитара Андрея, то очевидно, что добрались до неё. Как только он услышал звук гитары, то ещё с порога посмотрев в сторону зала, сказал: «Блин…» Ну а оттуда доносилось совсем другое.

Сколько нам ещё пройти?

Знает только Бог,

Он знает, что там впереди.

В жизни нашей сто дорог.

Я выбрал лишь одну,

Которая ведёт к тебе…

– Ну что, алкашня? – забавно сказал Андрей войдя в зал. – Добрались до гитары?

– Да ладно тебе, один раз живём, – «отмазался» играющий на ней Владлен – один из семи оставшихся после ухода Андрея умеющий играть на гитаре.

– Вы смотрите лучше, кого я вам привёл, – Андрей вывел за плечи из коридора Рому.

– Ура! Ромка пришёл! – закричал Семён.

– «Гавайская рубашка» пришла! – закричала одна из девиц.

– Ромке диплом сегодня вручили! – сказал Андрей.

– О! Вперёд за стол! Давай обмывать! – сказал Владлен и, поставив гитару, навострился к бутылке со спиртным.

– Влад, ты вообще-то в гостях! – снял с него обороты Андрей.

– Ну ладно–ладно. Прости Андрюха.

– Да всё нормально.

– Хорошо мужики! Давайте уже за Рому! – как отрезал сказал Семён.

– За Рому! Гаваец! – воскликнули все и поглотили кто что. Лицо Ромы естественно покраснело, и он смущённо улыбнулся.

– Давай Рома, похавай и будем лабать, – Андрею хотелось поскорее попеть вместе.

Вообще это подобие квартирника было устроено следующим образом: было что-то вроде «горячего стула» – кто садился, тот и пел что хочет, а остальные старались ему подыграть. Из инструментов, на которых подыгрывали, если не считать гитару Ромы, была лишь Андрюхина гитара да пара маракасов, принадлежащих забавной девушке, что сидела рядом с Владом и, похоже, пришла с ним вместе.

Поскольку Рома поел в кафе и был неголоден, он сел на стул поодаль стола, на котором не так давно сидел Влад; тот по-прежнему держал гитару Андрея и был готов подыграть. Один маракас был у девушки рядом с Владом – Марины, а другой у девушки рядом с Семёном – Ирины. Компания попалась со слухом, и как только Рома начал играть все подключились.

Как же хочется любви.

Такой, что раз и навсегда.

Каждый день смотреть в её глаза

И не расставаться никогда.

Последний романтик, не ждущий больших перемен,

Который ждёт только сердце взаимности полное.

И дорожа не деньгами, а только тем,

Что осталось в нашем мире с тобою доброе.

Я скажу тебе боже, что же надо мне:

Лишь гитара на плече да её рука в моей руке…