Гавана, год нуля

О проблемах я не вспоминала до следующего дня, на который у меня была запланирована встреча с Барбарой, а она — трудный орешек. Честно говоря, меня распирало желание поставить ее перед фактом, ткнуть мордой в то, что мы с Анхелем любим друг друга, собираемся пожениться и съехаться, и она в эту картину никак не вписывается, она — лишняя фигура на доске, которую нужно помножить на ноль. Мне очень хотелось вывалить на нее все и сразу, но это явно не было бы самым адекватным поступком, и я подумала, что лучше предварительно обговорить это с Анхелем. В тот день, когда он предложил пожениться, мы о Барбаре, само собой, даже не вспоминали, но теперь нам нужно трезво и спокойно обсудить положение. Передо мной стояла задача передать ее в руки Эвклида, да там и оставить — как можно дальше от нас, вплоть до самого дня ее отъезда. Документ находится у Анхеля, и черта с два итальянка его получит. Ни в коем случае. Так что я решила, что завтра о своем замужестве ни словечка не скажу и Эвклиду, иначе это сразу же станет главной темой. А поскольку он знать ничего не знает о Барбаре, ему ничто не помешает сболтнуть об этом при ней, спровоцировав крайне неудобную ситуацию — ни богу свечка, ни черту кочерга.

Как мы и договаривались, после заседания нашей группы мы с Эвклидом отправились на свидание с итальянкой. По дороге я взяла на себя труд очень кратко ввести его в тему. Она — журналистка, сейчас занимается кубинской литературой, сама я познакомилась с ней через Леонардо. Стоило мне назвать его имя, друг мой вытаращил на меня глаза. Я стала его успокаивать. «Волноваться не стоит, — сказала я, — на свете живут миллионы итальянцев и миллионы писателей, и то, что сблизило Лео и Барбару, — это, без всякого сомнения, литература, как раз на этой почве мы с ней и встречаемся: она хочет познакомиться с Чичи». Поскольку кризис сократил издание кубинских книг до минимума, узнавать новых авторов по их публикациям стало крайне затруднительно, вот почему Барбара разыскивает их лично. Потом она сама ему во всех подробностях расскажет о своем проекте, но, с моей точки зрения, для Чичи такой контакт может оказаться довольно интересным, и кто знает, не выльется ли это в публикацию его работ в Италии. Эвклид со мной согласился. Как ни крути, гораздо более предпочтительно получать деньги благородным трудом писателя, чем торговать жратвой на черном рынке.

Барбара уже ждала нас на углу Коппелии и, по своему обыкновению, едва нас завидела, заулыбалась всем телом, расцеловала меня в обе щеки, подняла пальчик, направив его на моего друга, произнесла «Эвклид» и подскочила к нему, чтобы запечатлеть и на его щеках традиционную пару поцелуев. Друг мой благосклонно принял лобзания, Не сумев избежать соблазна посвятить несколько секунд изучению декольте итальянки.

Признаюсь, это знакомство я устроила не без задней мысли, преследуя шкурный интерес, но правда и то, что есть такие знакомства, ценные сами по себе, и для Эвклида именно эта встреча стала лучом солнца посреди скучной рутины. Так что я уверена, что поступила правильно, и это греет мне душу.