Гавр – сладость мести

На конюшне он застал всех своих в каптерке. За столом сидел Петрович, который сильно сдал за эти годы, превратившись в старого алкаша, как бы ни печально это звучало. Здесь же была Раиса Петровна, которой сейчас было немногим за пятьдесят, но постоянное стояние на плацу с прокатом в любых погодных условиях состарили ее, и она смотрелась намного старше своего возраста. И очень толстая Маха, с опухшим от постоянного алкогольного возлияния лицом и несвежим видом. Хотя ей было всего двадцать шесть, но выглядела она на сорок с лишним. Они сидели за столом, пили и, видно, уже давно. Приходу Алешки все обрадовались, Петрович указал на табуретку и налил стопку, к которой парень не притронулся.

— Ты чего не пьешь-то? — Машка покосилась на нетронутую Лешкину стопку, — это бренди из Болгарии, "Слынчев Бряг" называется, или может тебе чего полегче налить? Так вот тогда, — она показала на бутылку, — "Монастырская изба", тоже из Болгарии, но это вино, оно легкое, не так по мозгам дает.

Алешка отрицательно покачал головой.

В промежутках между постоянными тостами Леша рассказал о том, что потерял работу и теперь не знает, как ему жить.

Петрович, махнув стопку бренди и закусив огурчиком из банки, посмотрел на Алешу.

— Молчать нужно было. На хрена ты выделывался? Ну полез клиент на лошадь и что? Молчал бы, сейчас все нормально было бы.

— Но ведь так неправильно. Я не могу смотреть, когда они пьяные к лошадям лезут. И вы ведь сами учили…

— Забудь, чему я учил. Сейчас главное — деньги, не научишься их зарабатывать — загнешься с голоду. Мало ли что я по-пьяни. говорил, да и время сейчас другое настало — главное сейчас — это деньги.

Петрович опять влил себе в рот стопку. Маха не отставала от него и, закусив, она спросила:

— Ты Вальхензея продал? — Лешка лишь отрицательно мотнул головой, — ну ты и дурак. На хрена он тебе? Все равно на соревнования не ездишь, да и не поедешь, на это бабки нужны. Что ты чужого коня содержишь?

— Он не чужой, он Назара…

— Да Назара уже больше нет. Он может вообще живой из тюрьмы не выйдет… а может ему срок продлят? И на хрена ему этот конь вообще? Он лошадками игрался, когда здесь был. Лошади, бабки шальные, бухло, проститутки. Знаешь, как они зажигали с блядями? Мне Саня рассказывал: трахались сутки на напролет, — вот так весело и жили, а теперь все. Все кончилось — продавай Вальхензея, не нужен он ему и тебе.

Слова о том, что Назар веселился с девушками, были болезненны для Алеши. Он раньше об этом и не думал, о том, что Назар взрослый и живет такой разгульной жизнью. Ему было больно узнавать подробности о таких его развлечениях. Но еще больнее было от слов Махи о том, что теперь этот конь никому не нужен…

Алешка под столом сжал руки и упрямо мотнул головой.

— Я не продам его… на ком я тогда олимпиаду выиграю?

— Ну ты и лошара, Леха, — Маха звонко рассмеялась, — да забудь ты о спорте. Теперь спорт никому не нужен. Нет больше спорта. Вернее, есть, но только у тех — у кого бабки.

— Маша права, — Раиса Петровна, хоть и была пьяна, но не теряла суть беседы, — ты вот сам, Алеша, подумай. Ты ведь уже одиннадцать лет конным спортом занимаешься и что? Хорошо, что раньше тебе Назар помогал, старты оплачивал и все остальное, и только благодаря его деньгам ты известным спортсменом стал. Но вот не стало Назара и о тебе все забыли. Ты без денег здесь никому не нужен. Здесь не нужен твой талант… в этой стране нужны деньги. Кстати, помнишь хозяек Вены? Так вот они в сборную по конкуру вошли, хотя до сих пор еле в седле держатся, при прыжке выпадают. А знаешь почему они в сборной, а ты нет? У них деньги. Они себе коней купили, Вену, кстати, в прокат продали покатушечникам. Говорят, она в Терехова стоит, на ней в городе катают. Вот так выкинули такую лошадь, когда она им больше не нужна стала. Так вот, коней они себе из Европы привезли, и деньги у них есть. Вот они и выступают сейчас, пока ты пьяных катаешь. А Кирилла помнишь? Ему конкур вообще не дан, прыгает конечно, но толку-то. У тебя талант, дар от Бога, а у него лишь слабое подобие. Так он тоже сейчас в рейтинге. У него три коня, да таких, что сами прыгают, говорят из-под немецкого спортсмена за немеренные бабки купил. И вот он прыгает и ездит по соревнованиям. А ты? А ты никто. Не нужны этой стране твои таланты. Ничего не нужно, только деньги нужны. Будут деньги — ты человек, а так чмондер…

Алешка в последнее время слишком часто слышал это слово по отношению к себе и не обиделся, когда его произнесла Раиса Петровна. Наверное, она права в том, кто он. Нет у него денег… так неужели все его стремления, упорство, знания и многолетний труд — все это впустую?

Раиса Петровна опять выпила стопку и, смотря на потерянное лицо Алеши, продолжила: