Гавр – сладость мести

Лешка стоял со всеми в толпе на поле и смотрел на сцену. Зазвучала мелодия, и народ стал подпевать музыкантам:

Я выбираю город,

город выбирает меня…

Я выбираю небо,

небо выбирает меня…

Я выбираю время,

время выбирает меня…*

Лешка уже слышал эту песню, но сейчас ее слова как будто звучали для него:

…ты опять со мной играешь,

выбираешь, выбираешь…*

И он пел со всеми, думая о смысле этих слов и обо всем, что происходит в его жизни. Ощутив пинок в бок, он обернулся: это был Костя и еще два спортсмена, которых он уже видел, но не помнил их имена. Костя, нагнувшись к его уху, прокричал:

— Молодец, хорошо на Валюше отпрыгал. А по Борьке твоему мясокомбинат скучает. На вот, глотни для позитива.

— Что это? — спросил Лешка, а потом подумал — разве это важно сейчас? В его руке была пластиковая литровая бутылка Кока-колы. Он сделал глоток и сразу ощутил вкус алкоголя.

— Как тебе Кока-кола для взрослых?

— Классно.

— После концерта к коневозу белоруссов приходи, там продолжение праздника жизни будет.

Сказав это, Костя с ребятами стали протискиваться дальше в толпе, предлагая всем знакомым отпить из этой бутылки.

От выпитого Алешка повеселел, философия жизни ушла, и думать о словах этой песни он уже не хотел. Тем более музыканты заиграли свой забойный хит, и Алешка орал слова во всю мощь своих легких:

…Как хорошо, что тебя я нашел,

Знаешь, я ж тоже от мамы ушел.

Ты в свои годы должна уже знать,

Каждому нужно однажды сказать:

До свиданья, мама.

До свиданья, мама.

До свиданья, мама.

До свиданья, мама. **

А в полночь небо окрасилось от вспышек фейерверка. От такой красоты в летнем ночном небе у Алешки перехватило дыхание, и он смотрел, впитывая в себя каждое мгновение своей жизни, где он был действительно счастлив.

* * *

Утро Леша встретил сидя у костра, который ребята развели невдалеке от лагеря. Все приехавшие на эти соревнования знали, что завтра последний день, уже вечером народ начнет разъезжаться, и это была их последняя ночь. Вот поэтому никто и не спал. После концерта и фейерверка отовсюду звучала музыка и везде были импровизированные дискотеки. Народ перемещался от одной тусовки к другой. Лешка тоже не отставал от компании, и за эту ночь они потусили со всеми, а потом, когда уже пить и плясать не было сил, решили разжечь костер.

Когда пламя костра осветило вокруг себя пространство и тех, кто сидел, была уже глубокая ночь. Но спать никому не хотелось. У одного из спортсменов нашлась гитара, и в ночи звучали ее струны, а потом и голос того, кто пел. Народ подхватывал куплеты песни и подпевал. Казалось, такие простые, каждому знакомые с детства песни звучали сейчас по-особенному, так гармонируя с этим летом, ночью и звездами над головой.

Постепенно первые лучики солнца стали разгонять темень ночи, и вот уже рассвело, и на горизонте занимался новый день.

Алешка долго сидел и смотрел, как из-за кромки леса в конце поля медленно поднимается солнце. Ему было хорошо и грустно. Наверное, только у русского человека в душе могут сочетаться эти два чувства, когда так хорошо и так пронзительно больно от ощущения безмерного счастья внутри себя. Грусть заполняла его душу, и он знал, почему грустит. Сказка в его жизни закончилась — эти несколько дней, когда он был в том мире, который ему близок и понятен: мир коней, спорта и людей, живущих теми же целями, что и он. Все это завершилось с лучами восходящего солнца, и от этого было грустно, так как теперь лишь воспоминания об этом останутся с ним навсегда. Еще ему было грустно от того, что он один, совсем один и рядом с ним нет того, кто мог бы так же смотреть на этот восход и восхищаться его красотой. В его жизни был лишь один такой человек, кто так же, как и он, видел красоту этого мира. Но этот человек переменился и стал другим. Алешка опять думал о Назаре и опять пытался понять, почему Назар так переменился. Что произошло, за что Назар просто выкинул Алешку из своей жизни? И это тоже добавляло грусти.

Солнце уже светило все ярче и ярче, и Алеша понимал, что нужно идти. Сегодня последний день стартов и возвращение домой… Да только нет теперь у него дома, и туда, где он сейчас жил, он не хочет возвращаться. И эта действительность добавляла в его душу грусть и щемящее чувство обреченности.

Он вздохнул и встал с бревна. В сознании промелькнуло, что больше такого в его жизни уже не будет… Все, что сейчас с ним было — это как прощальный подарок судьбы.

Он с грустью обвел взглядом это поле, еще в легком утреннем тумане, и, повернувшись, быстро пошел в сторону конюшни.

* * *

В маршрут Гран-При выстой метр пятьдесят заявилось двадцать шесть участников. Алеша, уточнив еще раз свое время, отошел от мандатной к лошадям. В кармане его редингота зазвонил мобильный. Он ответил, это был Гавр.

— Привет, — прозвучал его голос, — я у ВИП-шатров, сможешь подойти?

— Да.

Алеша нажал на отбой и направился к ВИП-шатрам, которые стояли на противоположной стороне конкурного поля, напротив трибун.

Там он сразу увидел Гавра в окружении важных мужчин в деловых костюмах. Гавр тоже увидел его и приветливо улыбнулся.