Гавр – сладость мести

И все закрутилось. Шашлыки были безумно вкусными, алкоголь лился рекой, эстрадные хиты громыхали из динамиков, и постепенно дискотека набирала обороты. К середине ночи некоторые девчонки, сняв майки, отжигали в танцах под бурный свист и одобрительные возгласы окружающих. Алешка все это время был со всеми, в эпицентре этого веселья. Он веселился, ел, пил, танцевал и, казалось, будто живет последний раз; будто это было последним летом в его жизни. От осознания этого ему даже становилось страшно, но потом он, увлекаемый в танец, погружался с головой в это веселье и не разрешал себе думать. Вот только продолжать этот отрыв с кем-либо наедине он не хотел, хотя и видел явные намеки от девчонок, крутящихся вокруг него. Да только его тело не откликалось на их прикосновения, он ничего не чувствовал. Желания близости с кем-либо из здесь находящихся у него не появлялось. И тем более у него не было ни малейшего влечения к лицам своего пола. Он вообще считал это неправильным. Близость с Гавром для него была мучительна по своей противоестественности, а к Назару он испытывал не физическую тягу, а душевную. Но факт того, что сейчас его ни к кому не тянет, его не расстроил. Наоборот, он решил по максимуму оторваться в танцах и алкоголе.

Поздно ночью, чувствуя, что его клонит в сон, он практически на автопилоте дошел до своей коневозки. На удивление, сегодня и ему было место на общей кровати. Видно, кто-то с кем-то из их состава решил спать в другом месте. Не разбирая, кто это спит и вообще знает ли он их, Алешка в чем был, так и завалился на кровать, накрывшись своей ветровкой.

* * *

Утро опять было недобрым. Проснулся он от того, что его пинают и, открыв глаза, увидел, что через него пытаются перелезть, чтобы встать с кровати. Он помог девушке встать и сам поднялся, при этом ощущая шум в голове и легкое подташнивание.

Придя в себя после посещения туалета в конюшне, где он долго умывался холодной водой, он вернулся в коневоз и опять застал завтрак и, как всегда, с уже открытой бутылкой водки из холодильника. "Смягчив" по традиции руку со всеми присутствующими за столом, он пошел к коням.

Этот день был таким же насыщенным и активным. Работа лошадей, уборка у них, потом опять поездка на Волгу, купание в ней и Клинское, которое купили заранее по дороге. Под вечер Алешка решил, что сегодня сядет на лошадей во второй раз. Он поездил сначала на Вальхензее, который стал поспокойнее себя вести, немного привыкнув к обстановке, потом сел на Борю. На этот раз обошлось без переворотов, что можно было считать подарком от коня.

Закончив все с лошадьми, помыв их и убрав в их денниках, он и Катя, уставшие, но довольные, вернулись в коневоз. Зайдя внутрь, Алешка увидел сидящих за столом Костю, Казика, Нину и Риту. Лица у них выражали траур и вселенскую печаль. Алешка застыл в проеме двери и понимая, что произошло что-то страшное, запинаясь, спросил:

— Ребят… что-то случилось?

Костя поднял на него тяжелый взгляд и, вздохнув, ответил:

— Водка кончилась.

У Алешки подкосились ноги. Он сполз на пол и, закрыв лицо руками, засмеялся, чувствуя, как уходит нервное напряжение от ожидания услышать, что произошло страшное.

— Что ржешь? Мы вот здесь в печали, а ему смешно, — глядя на него, Казик вертел в руке пустую рюмку.

— Вот такая вот у нас печалька, — Нина, достав пустую бутылку из-под стола, перевернула ее и потрясла.

— Что делать будем? — Костя обвел всех взглядом.

— Я спрашивала у ребят с Рязани, чтобы с ними до магазина доехать, — сказала Рита, не поднимая глаз от стола, — но они уже бухали и боятся ехать — а то права заберут, а им в Рязань возвращаться.

— Кто еще здесь с машинами? — спросил Костя, обращаясь ко всем. — Короче, план такой: сейчас расходимся и ищем всех, кто приехал на машинах. Времени мало, магазин, говорят, там до одиннадцати работает. Ну, что сидим? Шнеля, шнеля.

Костя, встав первым, стал всех выгонять из коневозки.

— Лех, пойдем со мной до белорусов дойдем, может они помогут в беде нашей. — Махнув Лешке рукой, Костя двинулся в сторону белорусской коневозки.

В результате им все-таки удалось найти трезвого водителя, так как проблема была не в отсутствии машин, а в отсутствии того, кто не пил.

Вскоре легковушка вернулась, и из нее опять по цепочке стали передавать звенящие пакеты и грузить их в коневоз.

Ночь второго дня прошла так же, как и предыдущие. Пили, ели и танцевали до утра. Алешке опять повезло: ему нашлось место на кровати в их коневозке, и он прекрасно выспался, закутавшись в попону.

* * *