Гавр – сладость мести

Казалось, этот день был бесконечным. Вернувшись обратно, ребята разбрелись к своим коням. Нужно было опять у них убраться, почистить, попоить, доложить сена. Некоторые седлали коней для легкого тренинга. Алешка решил, что не будет их снова грузить работой, поэтому просто взял пошагать сначала Валюшу, а потом Бориса. Он шагал их в руках, держа за пристегнутую корду, а затем еще минут тридцать пас каждого, давая поесть сочную зеленую траву. Ведь все это время у коней не было такой возможности. На конюшне у Петровича вообще травы не было, да и где ей найтись в городе? Так, пара вытоптанных и объеденных другими лошадьми газонов. А в этом Конном Клубе на рублевке траву косили и раздавали лошадям раз в день, за эту услуг нужно было доплачивать. Так что Алешкины кони ели траву, но вот пастись не имели возможности.

Леша стоял и смотрел, как конь срывает губами небольшие пучки травы, как неспешно пережевывает ее и затем опять опускает морду в траву, вдыхая ее запах ноздрями и фыркая, когда травинки щекотали нос. Солнце клонилось к закату, полуденный зной отступал, в траве стрекотал кузнечик, легкий ветерок перебирал гриву коня. Алешка ощущал счастье внутри себя и счастье вокруг, как будто счастьем был пропитан сам воздух, который он вдыхал. От этого счастья у него кружилась голова и становилось страшно. Ведь так не бывает — быть счастливым. Или он уже привык к тому, что его жизнь потускнела, или он боялся, что счастье скоро закончится. Но он не хотел думать об этом. Он хотел жить сегодня и сейчас — вдыхать запах травы, смотреть в бездонное синее небо над головой и чувствовать тепло коня, который стоял рядом с ним. Лешка лег в траву, раскинув руки и устремив глаза к небу. Конь мирно пасся рядом, неспешно переступая и ища более сочную траву, чтобы затем, сорвав ее, медленно жевать и, наверное, тоже думать о чем-то своем, непонятном людям.

Трава была мягкая и душистая, божья коровка, взлетев с цветка, опустилась на его руку. Она замерла на его пальце, наверное решая — лететь ли ей дальше или еще побыть с ним. Как же он сейчас хотел, чтобы рядом с ним был тот, кто разделил бы с ним это небо, это поле в цветах, и этот пьянящий воздух. Алешка думал о Назаре. Это единственный человек, который понимал его и был таким же, как он, мечтателем и романтиком в душе. Он вспоминал, как Назар рассказывал ему о своем детстве в деревне у бабушки под Смоленском; как он так же любил лежать в траве, смотреть в бездонное небо и мечтать. Назар рассказывал, как любил пасти коня и слушать, как тот фырчит от травинок в ноздрях и как вздыхает — так вздыхать могут только лошади, как будто они знают то, что не дано узнать человеку.

Алешка чувствовал, как горячие слезинки сбегают из уголков его распахнутых глаз и катятся по его щекам. Как же сейчас он хотел, чтобы Назар был рядом с ним, просто рядом. Чтобы они лежали в этой траве и смотрели в небо и чувствовали, что обрели в этой жизни то, что дано не каждому… они нашли друг друга из миллиона людей, живущих на этой планет. Они смогли встретиться, да вот только судьба распорядилась их жизнями по-своему. Назар далеко от него и никогда не примет его любовь, считая это неправильным. А он здесь, но его жизнь стремительно катится под откос, разрушаемая человеком — только вот за что, он так и не знал.

Лешка не сдерживал слез — от них становилось легче на душе, светлее, как будто они, омывая ее, забирали с собой всю ту гадость, которая в нее проникла и душила его изнутри. Потом слезы иссякли, а дорожки от них постепенно высохли, обдуваемые теплым ветерком. Лешке казалось, что солнечные лучики, слепящие его глаза через траву, целуют его лицо, а шелест ветерка в траве успокаивал его и убаюкивал, даря спокойствие в душе.

ГЛАВА 20

Когда на их импровизированный спортивный лагерь, раскинутый в поле, спустились вечерние сумерки, народ, завершив все дела с лошадьми, стал опять собираться вместе. Алешку и всю их компанию пригласили ребята из Белоруссии. Они приехали с Ратомки на большом коневозе, тоже с комнатой сопровождения внутри. Перед их коневозом был установлен складной мангал, который активно разжигали несколько человек, шумно споря и беззлобно ссорясь на тему, как это правильнее делать. Девчонки мыли овощи в ведре и были заняты расстановкой продуктов на два складных стола, принесенных из машины. Народ, приходивший к этому столу, приносил с собой еду или алкоголь. Постепенно стол стал ломиться от еды, а запах жареного мяса на мангале вызывал обильную слюну у всех тусивших здесь. Опять подогнали легковую машину и включили музыку.