Гавр – сладость мести

Лешка пытался сделать хоть что-нибудь. Конь, видно, почувствовав его, ожил, а затем приподнял голову и попытался сам встать, но опять заваливался на бок. Тогда все, кто стоял в проходе, включая ветврача и двух ночных конюхов, пришли на помощь Алешке. Вот так, толкая Вальхензея под бок и помогая ему, после нескольких попыток их усилия увенчались успехом. Конь встал, ноги его тряслись, но он смог устоять.

— Так, отлично, а теперь главное, чтобы опять не лег.

Ветврач засуетилась и стала готовить капельницу.

Наконец, введя в шейную вену коня иглу с трубкой и закрепив пакет физраствора на веревке, привязанной к решетке денника, она стала собирать свои лекарства.

— Оставляю тебе физраствор, сам знаешь, что да как, — Алешка кивнул. — Главное, чтобы все ему прокапал, тогда есть шансы… Я ему уколы сделала, потом напишу, что колола. Но, видно, подействовало, раз еще живой.

— А что с ним было?

— Скорее всего, траванули… Но я этого тебе не говорила. Понял?

Алешка побледнел и качнул головой в знак согласия.

— Все, я пошла, если что — зови. Утром приду вас проверить.

— Он выживет?

— Сказала же, если еще не сдох, то есть шансы. Но ты особо не обнадеживайся, я же не знаю, чем его… Так что насколько все это затянется, я тоже сказать не могу. Утром еще укол ему сделаю и еще физраствор принесу. Его нужно хорошо прокапать, чтобы все это из него вымыть…

— Спасибо вам.

Врач устало махнула рукой и ушла из конюшни в ветпункт, который располагался в соседнем здании. Конюхи тоже разошлись. Теперь остался только Лешка в пустой конюшне, где остальные лошади уже спали или тихо жевали сено.

— Родной мой, прости меня, — Алешка уткнулся в шею коня, чувствуя, как после такого стресса по его щекам бегут слезы. — Это из-за меня все произошло… из-за меня тебя отравить пытались. Не нужно было на соревнования ехать… Прости меня, родной. Только не умирай…

Три дня Алешка буквально жил в деннике коня. Только с утра он отбегал позвонить домой и узнать у сиделки, как дела у бабушки. Хорошо, что сиделка, поняв, что у него серьезные обстоятельства, согласилась это время побыть с бабушкой и оставаться на ночь. Понятно, что за эти часы Алеша должен был ей потом доплатить. Но сейчас это для него было неважно. Впервые в жизни он жалел, что не знает молитв, и стоя рядом с конем, он просил у Бога только одного — чтобы он спас Вальхензея. И случилось чудо. На четвертый день конь стал выглядеть лучше. Он стал жевать сено и даже пытался отвязать чомбур, которым был привязан к решетке — видно, хотел пойти побегать. Осмотревшая его ветврач сказала, что вроде все обошлось, но теперь коню нужно специальное питание, так как микрофлора желудка была нарушена. Теперь, кроме семени льна, которое Лешке нужно было регулярно ему варить и скармливать с кашей, врач написала и подкормки, которые нужно купить, и витамины в инъекциях, которые нужно проколоть, и вообще посоветовала перевести коня с овса на специальный импортный корм для лошадей, который назывался "мюсли". Алеша видел мешки этих мюслей для лошадей, с красивыми этикетками и импортными названиями. Ими торговали здесь те, кто привозил корма и амуницию из Европы. Алеша уже понимал, что это без вариантов — он теперь должен покупать такой корм Валюше, он должен…

Оплатив лекарства в ветлазарете, закупив витамины и мюсли для коня и оплатив сиделку бабушки, Алешка понял, что практически на нулях. А его спина, о которой он, переживая о жизни коня, и забыл, теперь напомнила о себе. Пришлось накупить и для себя лекарств, чтобы, наглотавшись таблеток, выйти на работу, превозмогая боль и не показывая, как ему тяжело ходить всю смену. Скудные чаевые его немного порадовали, но в целом картина была удручающая. Чувство, что он как рыба бьется об лед, и все впустую, снова не покидало его. Хорошо, что Гавр обрадовался ему, увидев на работе, и сказал, что сегодня они съездят в клуб развеются. Алешка не хотел в клуб, но он не мог нести все это в себе. Гавр был единственным человеком, с кем он мог поделиться своими проблемами, и поэтому он согласился поехать в клуб. Ему нужно было поговорить с Гавром, рассказать, что произошло, попросить совета.

* * *

Сегодня вечером Гавр решил, что он сможет неплохо поразвлечься. Предвкушение предстоящего удовольствия наполняло его приятным ожиданием. Ему нравилось это ожидание чуда, прямо как в детстве. Но сейчас его детство закончилось, и свое чудо он не ожидал от другого, а делал собственными руками. И вот, поняв, что может неплохо поразвлечься, он выдернул Лекса в клуб, чтобы получить весь кайф от созерцания эмоций этого дауна.

Эта неделя для Гавра выдалась тяжелой. И все из-за дуры Ани. Он еще раз прокрутил в голове воспоминания. В тот момент, когда он хотел уже получить удовольствие от минета, она вдруг заявила, что беременна. Да не просто беременна, а то, что этот ребенок от него. Он, конечно, считал ее недалекой, но не настолько же. Как она вообще могла подумать, что он поверит в эту чушь? Какая-то потаскуха, дающая непонятно кому, вдруг начинает утверждать, что беременна от него?