Гавр – сладость мести

Перед ней был вход в метро, она нащупала в кармане проездной. Турникет распахнулся перед ней, и она прошла сквозь него. Толпа людей подхватила ее в общем потоке и, как прилив, повлекла за собой, и это ее уже не волновало. Она шла с общей массой окруживших ее людей и не видела их. Она знала, что делать. Аня нашла правильное решение. Единственно правильное.

На платформе было много народу.

"Это хорошо", — подумала она, видя массу людей вокруг себя.

Аня лишь подошла ближе к краю платформы и стала ждать. Это было последнее, что она ждала в своей жизни. Из туннеля показался поезд, он приближался, и когда Аня увидела слепящий свет его фар, она сделала шаг вперед… в пустоту…

* * *

Гавр сидел в машине и ждал, когда Лекс наконец переоденется и выйдет из клуба. До ресторана они ехали молча. Лекс, как обычно, смотрел в окно, а Гавр предвкушал предстоящее удовольствие.

Сегодня они не пошли в клуб. Гавр передумал — в клубе слишком шумно и темно, а он хотел созерцать эмоции Лекса и слышать его слова. Вот поэтому он и выбрал один из лучших ресторанов в Москве.

Когда они подъехали к нему, Алешка, увидев вывеску, ощутил озноб. Здесь он был с Назаром — давно, как будто в другой жизни. Алеша отогнал от себя воспоминания и вышел из машины, стараясь не показать, что у него болит спина.

Хорошо, что они с Гавром хоть сели не за тот столик, за которым он сидел с Назаром.

— Я давно не видел тебя. Расскажи мне о своей жизни…

Гавр заговорил первым, когда им принесли закуски. Сначала он хотел узнать его мысли, чем жил этот Лекс в его отсутствие.

Алешка, может, и не хотел вот так все изливать Гавру, но, говоря о наболевшем, он увлекся рассказом и выложил все, что было у него в душе. Он рассказал о том, что его просто уже затравили этими сплетнями о его голубизне; о том, что он решил несмотря ни на что выступать на соревнованиях, а ему ослабили подпругу, и он упал с коня. И о том, что второго коня за то, что он выиграл, траванули, и он жил с конем три дня, а потом еще носился с ним до конца недели, чтобы убедиться, что конь выжил. И вот теперь он, потратив все на коня, бабушку и свои лекарства, не знает, что делать. Он говорил и говорил о том, что не понимает людей, которые так злы и, не имея возможности причинить ему вред, вымещают свою злобу на коне. Он говорил о том, что устал бороться со всем миром и не понимает, почему все это на него свалилось, но он будет бороться…

Гавр ел и слушал этот бред, вылавливая из потока слов только нужные ему вещи. Он был рад, что его план работает намного лучше, чем он предполагал. Лекса ненавидят в его конюшне, конь болеет, и это все помогает ему подложить под себя Лекса по его же доброй воле. Осталось лишь сказать Лексу напрямую, что он его спаситель от всех проблем, и тогда трах с Лексом ему обеспечен.

Гавр окинул взглядом парня. Хорошо, что тот выполняет его просьбу и когда ходит с ним, одевается в вещи, которые он ему купил. Сейчас Лекс выглядел восхитительно — этот костюм, рубашка, не застегнутая доверху; его длинные волосы, мерцающие золотом; губы, как будто обведенные по контуру. Даже темные тени под глазами украшали его, делая взгляд ярче, выразительнее. Гавр мысленно стал его раздевать и думать о позициях, в которых Лекс был бы наиболее желанен.

Наконец, словесный поток Лекса прекратился. Гавр отвлекся от мысленных картинок голого Лекса под ним и решил, что пора приступать ко второй части спектакля.

— Поешь, пожалуйста, — дружеским тоном произнес Гавр. — Я понимаю, на тебя столько свалилось… но ты поешь, а потом поговорим.

Алешка, слыша голос Гавра и понимая, насколько искренне этот человек переживает за него, решил поесть. Раз Гавр просит, нужно поесть, да и он не помнил, когда ел в последний раз.

— Кстати, а коня-то как зовут, которого отравили?

— Вальхензее. Представляешь, чтобы я его хозяину сказал, если бы не сберег его коня? Да и Валюшу я так люблю, что не могу представить, как жить без него.

Гавр понимающе кивнул. Вот, значит, как он любит Назара: три дня с конем в конюшне жил, все ради своей любви к этому человеку. Хорошо, значит, сейчас он насладится своей местью, маленькой частичкой этой мести.

Гавр, видя, что Лекс ест, стал перелистывать принесенную с собой газету, делая вид, что читает.

Наконец видя, что пора начинать спектакль, Гавр заговорил:

— Представляешь, на моей станции метро, на Тверской, юная девушка под поезд метро бросилась. Совсем молоденькая… погибла. Жалко ее. В газете даже об этом написано. Она беременна была, ранние сроки. Наверное, от неразделенной любви.

Алеша прекратил есть. Он тоже представил, что молодая девушка бросается под поезд метро, и ему уже стало не до еды. Он удрученно перевел взгляд на газету, которую Гавр отложил, и вилка выпала из его рук. Со страниц этой газеты на него смотрела Аня…

Алеша дрожащими руками взял газету и попытался прочесть то, что было написано под фотографией. Он читал и не видел букв. Он лишь понял смысл. Аня бросилась под поезд метро и погибла… она была беременна, ранний срок…