Гавр – сладость мести

Анализируя это, Гавр не хотел, чтобы это повторилось. Это все вообще лишнее, и этого не должно быть в его жизни. Он сильный, он не позволит каким-то эмоциям, или еще чему-то, управлять им. Больше такого не будет. Пусть в первый раз он не был готов к такому, но теперь все произошедшее с ним просто начало бесить, и злость стала заполнять его. Злость на себя, злость на Лекса. Гавр даже обрадовался, почувствовав в себе это. Только с помощью злости он сможет жить в этом мире и осуществить то, ради чего он вернулся на родину. А вернулся он сюда ради мести за своих родителей, и этот Лекс причастен к тому человеку, который убил их. Лекс — его враг, тот, кого он должен сломать и растоптать в назидание Назару, чтобы тот понял, как больно терять того, кого любишь.

* * *

Широкая Тверская с толпами людей, поток машин, шум города. Алеша, как безумный, бросился во все это, убегая все дальше и дальше от него и себя. Уже на ходу он застегнул рубашку, пиджак, запахнул пальто и поднял воротник, чувствуя, как его колотит. Что это — холод от промозглой зимы или от произошедшего, он не знал. Одно он знал точно — то, что происходило, этого не должно быть, это неправильно, плохо, мерзко…

Он бежал и бежал по улицам, не разбирая дороги, стараясь убежать от себя самого.

Увидев вход в метро, он с потоком людей просочился внутрь, нащупав в кармане карточку, приложил к считывающему устройству и прошел через турникет на станцию. Затем он, погруженный в свои мысли, оказался на перроне.

Алеша услышал шум приближающегося поезда. Он повернул голову и увидел, как из глубины туннеля появился сначала свет, а потом и сам поезд. Поезд приближался, как что-то неотвратимое, то, что нельзя остановить, нельзя задержать, нельзя затормозить. Свет фар слепил, а шум все нарастал. Резкий гудок больно резанул по ушам и оглушил, а затем кто-то дернул его за рукав пальто назад. Алешка, еще ослепленный светом и оглушенный шумом, повернул голову и столкнулся взглядом с пожилым мужчиной, который зло буркнул:

— Не стой на краю платформы… а то недавно туда одна упала.

На этих словах мужчина, отпустив его пальто, пошел в открывшиеся двери прибывшего поезда и слился с массой таких же, как он. Эти слова, как эхом, несколько раз отозвались в ушах Леши, пока люди, проходя мимо, толкали его, так и стоящего посреди перрона.

"Упала туда… Аня погибла… Ани больше нет…"

Алешка отступал назад, все дальше и дальше от края платформы — за ним он видел пустоту, которая навсегда забрала из его жизни любимого человека.

Только когда он уперся спиной в стену, тогда он обессилено опустился на ближайшую лавку, чувствуя, как дрожат ноги. Так он и сидел на этой лавке в метро, смотря, как подъезжают и уезжают поезда. Как один поток людей сначала выплескивается на перрон, рассредоточиваясь по нему, а другой вливается внутрь; за ними закрываются двери, и поезд уносится в темень туннеля.

Вся короткая жизнь Алешки, где рядом с ним была Аня, проносилась перед его глазами. Как же он сейчас жалел, что не ценил тогда то, что ему было дано. Ведь он думал, что у них двоих еще целая жизнь впереди, но он ошибался. Им дали время для счастья, но оно было строго ограничено, а он, не зная этого, разбрасывался этим временем. Теперь он жалел, что, уйдя в свои проблемы и заботы, редко был с Аней, а последние полгода вообще перестал с ней видеться, наивно думая, что придет лето, и они будут вместе. Ведь это он виноват — оставил Аню одну, и она связалась с другим только из-за того, что его не было рядом. Он должен был быть с ней. Должен. Тогда бы ничего этого не произошло. Даже если бы она забеременела от другого, он бы все равно на ней женился, он никогда бы не отвернулся от нее. Хотя ему и тяжело было осознавать ее измену. Но он уже простил ее за это. Да и как не простить? Он же любит ее, любил…

Леша смотрел невидящими глазами перед собой. Ему казалось, будто он выпал из потока жизни. Жизнь кипела вокруг него, люди приезжали и уезжали, а он так и сидел, смотря в пустоту.

Вышел он из состояния прострации только когда пассажиров на платформе уже практически не осталось. Тогда он заставил себя встать и, сориентировавшись, где он, сел в подъехавший поезд, чтобы уехать домой. Там его ждала бабушка. Он должен быть сильным, ведь она нуждается в нем. Значит, он не имеет права не быть сильным.

Алешка видел черноту туннеля за окном и думал об Ане — где она сейчас, как ей там, нашла ли она выход, сделав такой шаг?..

* * *

На следующий день Алеша поехал к родителям Ани, хотя и не был с ними знаком. Но разве теперь это важно? Он должен был к ним приехать, он хотел узнать, когда похороны, и быть на них.

Ему тяжело дался вход в знакомый до боли подъезд и подъем по ступенькам лестницы, где они еще недавно целовались и строили планы на жизнь. Он долго стоял у дверей ее квартиры, думая о том, что ведь может же быть чудо? Вдруг все это неправда, и Аня сейчас откроет дверь, и тогда Лешка бросится к ней, обнимет ее и скажет, что никогда больше с ней не расстанется, что теперь они будут всегда вместе, ценя каждую минуту, дарованную им…