Газда

– Или как, Властелин. Никак не могу заснуть. Не пойму, как вы от радиации избавились? По нашим подсчётам, вашему Чернобылю ещё пару тысяч лет коптить воздух надо было. Бессонница, бляха-муха!

– По этому вопросу, тебе к моей жене Роз обратиться надо было, это она провернула.

– Но как?

– Элементарно, Ватсон. Если мы такие дурные: устраиваем аварии и разбрасываемся дармовой энергией, то значит есть миры, где этой энергии катастрофично не хватает! Роз продала весь Чернобыль, всю зону, на конкурсной основе, за несколько вагонов рублей.

– Властелин! Перестань издеваться. Относись к бывшему своему подчинённому с уважением. Ты, что, за дурака меня держишь? Как продала? Где? Такую сделку не скроешь от общественности!

– Обижаешь, секундант. Ты же знаешь, кто прошёл зону, тот никогда не врёт, и за свои слова отвечает.

Я растолкал жену:

– Объясни этому Хоме неверующему, как ты продала зону, а то он два мира на дыбы ставит, сам не спит и нам не даёт.

Роза недовольно потянулась:

– Да продала, как на Привозе, только в Хайфе, на бульваре. Покупателей было четверо, между собой, чуть драку не устроили. Я не зону продала, земли, по прежнему Властелину принадлежат. Я продала энергию. Как только купили, так сразу радиация и пропала. До последнего мне эти инопланетяне не верили, думали обману. Но у нас честный бизнес.

– И что, расплатились?

– Да, как договаривались. Десять вагонов рублей. Полгода сжигали.

– Как сжигали? Обманули вас что ли?

– Да нет. Всё по контракту, только рубли советские.

– А, а, а! Всё равно не верю.

– А то, что я мужа себе в Хайфе купила, веришь? Даже в бонус сына получила – веришь?

Секундант рассмеялся:

– В это верю. Сам свидетель. Ох уж эти женщины! Придумают такое, что в голову не вкладывается. Властелин! Извини, что разбудил, через десять минут ваша остановка. Пора будить малыша.

***

– Вау!

В бывшей зоне было целых три гостиницы. Но нам посоветовали снять домик в частном секторе, так дешевле и спокойнее будет. При вокзале был представитель регистрационной комиссии, мы сделали обязательные отметки в журнале с целью нашего прибытия. А когда женщина- инспектор узнала, что мы приехали из Польши, чтобы искать потерявшуюся девочку, она одновременно и улыбнулась, и заплакала. Лиля её соседкой была. Она нам подсказала, где собирается инициативная группа из экстрасенсов, сталкеров, и прочих добровольцев. В первый день мы осваивались, а на второй день, я не застал жены в постели. Она сбежала, полностью загрузив на меня малого. Умывай, корми, одевай, будь игрушкой. На каждом углу весели дозиметры. Не знаю, в чём они были отградуированы, но на всех табло висела одна и та же цифра – восемнадцать. Это была норма.

– Ага, жди, чтобы эти инопланетные евреи часть энергии оставили, выгребли всё подчистую.

Друз капризничал, просился к маме, а я хотел бы знать, где она есть. Может здесь место такое, где одни женщины пропадают и превращаются в привидения? Мама прибежала ближе к обеду, принесла нам кефира и домашних пирожков с капустой. Ешьте, не бойтесь, всё прошло дозиметрический контроль. Раньше мы в Париже питались, в ресторанах, а теперь – привыкай к диете холостяка. Пока ели, Роз рассказала все новости, она везде успела побывать: и на площади у активистов, и в больнице у бабушки, там встретилась с мамой Лили, успела с ней переговорить, и возле лаборатории, где девочка пропала. На территорию лаборатории не пускают, говорят, все следы затопчете, но активисты добиваются разрешения. Потом Роза сделала паузу:

– Мне кажется, что надо тебе Боня возле лаборатории побывать. Я что-то почувствовала. Там что-то есть. Но это уже по твоей части, ты же у нас Властелин!

К инопланетным генам жены надо было прислушаться, её интуиция никогда не подводила. Между собой мы решили пасти сына по очереди, всё-таки не хорошее здесь место, если дети пропадают. На следующее утро, минуя площадь активистов, я был возле лаборатории. Блин, облазил всё, обнюхал, но глухо, как в танке, никого из посторонних, не из толстого, не из тонкого мира. Пришёл домой, жена Друза в угол поставила. Целый день капризничает, пейджер (говорилку с слушалкой) утащил. Говорит бабка попросила, а в комнате больше никого. Так и не вернул, как будем связь с секундантом держать? Я попросил жену успокоиться, а сам подошёл к плачущему сыну. Напомнил по – мужски, что он всё-таки бог друзов, а богам плакать и капризничать нельзя, иначе на носу козюли вырастут.

– Какие козюли?

– А ты в зеркало посмотри.

– А, а, а, Мама! У меня на носу козюля. А, а, а!

Блин, точно, нос у сына стал как хобот у тапира, а сзади, гадом буду, самое бессовестное привидение во вселенной.

– Баба Яга, ты что тут делаешь, ты же материальная, в Тамбове?

– Э, милой! Как был ты бестолочью, Властелин, таким и остался! И за что мы вас женщины любим.

И привидение обняло Роз. Жена смотрит на меня, как на пришибленного:

– Сам с собой разговаривает, каких-то козюль придумал, сына дразнит. Наверное, прогулка не на пользу пошла.

– Не все русские гены, твоя бабушка тебе заменила!