Газели

Птицу-сердце полонила нежных локонов силком,
Стали волосы сетями, стала родинка зерном.

В сердце мне огонь метнула, а сама ушла с другим
И зажгла отныне сердце мне отчаянья огнем.

Веру взяв мою, без веры во дворец вошла сама
И в Хайбар, ислам разрушив, как гроза вошла потом.

На пиру меня отыщет, яд разлуки мне нальет,
А свою наполнит чашу сладким радости вином.

Голубь мой, мое дыханье крылья ангелов сожжет,
Как же весть о страсти другу отнесешь ты под крылом?

Виночерпий! Я в разлуке с солнцем, алым, как вино;
Чашей мне да будет небо — до краев его нальем!

Брось на улицу с позором имя чести, Навои,
С честным именем ты все же сам позорным шел путем.

* * *

Из глаз улетела дева, — когда б душа догнала!
Когда б из моих предплечий вдруг выросли два крыла!

Стрела попала мне в сердце, — ты хочешь ее найти?
Пусть тем же путем мне в сердце вторая войдет стрела.

Когда умру без тебя я, не надо меня судить, —
Меджнун я, и стыд мне в тягость — уж лучше бы смерть пришла.

Ты хочешь, о виночерпий, к сознанью меня вернуть?
Налей до краев мне чашу забвенья добра и зла.

Глава кабачка! Мне чашу отшельник сейчас разбил;
Разбей меня, чтобы счастья судьба ему не дала.

О сердце! Ты стало прахом, — не все ли тебе равно,
Поднимется пыль с дороги иль ляжет там, где легла.

Фальшивого ты дирхема не стоишь, сердце мое,
Но все ж на базаре чувства душа тебя продала.

Душа Навои — цыганка, чья жизнь несчастий полна.
При виде людей Конграта ей душу печаль зажгла.

* * *

Когда сравненье «сахар» предложат твоим устам,
Сама скорей прикуси их, скажи о них правду нам.

Я смелости не имею, чтоб губ коснуться твоих,
Довольствуюсь поцелуем, доступным моим мечтам.

И если я ум теряю от взгляда пери моей,
Какая польза, советчик, идти по твоим путям?

Быть может, когда всевышний задумал создать людей,
Свою мечту о прекрасном в тебе показал он нам.

Когда улыбнулся сахар твоих смеющихся губ,
Учил он сладко смеяться и розы по всем садам.

Но миру, как юной деве, ты сердца не отдавай, —
Мудрец ему сердце не дал, не веря его словам.

Скажи, отчего же дева бежит тебя, Навои?
Ведь нить меж ней и собой давно отыскал ты сам.

* * *