Газели

О мой алмаз, по ком тоску душа и плоть хранят,
Как две жемчужины живых, что в двух ларцах горят.

Войди в цветник, и пусть, узрев твой кипарисный стан,
В смятенье ирисы придут, как в бурю, задрожат.

Смотреть на розу перестал влюбленный соловей,
Увидев, как проходишь ты через цветущий сад.

В науке похищать сердца так преуспела ты,
Что некого на всей земле с тобой поставить в ряд.

О виночерпий, дай взгляну на чистое вино —
На светлой глади отражен ее знакомый взгляд.

Да, если хочешь, чтобы враг надежней друга стал,
То с другом не входи к врагу — и кончится разлад.

Кем оказался Навои в огне своей любви?
Он — словно нищий на костре, он пламенем объят.

* * *

Кипарис подобен розе увлажненной, — говорю.
Уст рубин вину подобен — я, влюбленный, говорю.

Бровь ее мне станет кыблой — сердцу моему приют.
Эта бровь — что свод михраба, — преклоненный, говорю.

Сердце плачет кровью, вижу через трещину в груди.
В скорби о ее рубинах — я, пронзенный, говорю.

Не со звездами сравню я красоту ее лица —
Мир сияет, словно солнцем освещенный, — говорю.

Как душе освободиться от безумия оков, —
Каждым волоском любимой оплетенный, говорю.

Что атлас нам златотканный! Лучше — бедности пола.
Ты и в рубище прекрасна, — умиленный, говорю.

О, не отводи ты взгляда в сторону от Навои!
Он влюблен в тебя навеки — я, плененный, говорю.

* * *

Занемог я, покинут моей чаровницей, увы.
Для души стало тело лишь ветхой темницей, увы.

Мрак разлуки с любимой и родинкой темной ее —
Вот пятно на ланитах судьбы мрачнолицей, увы.

И предвестницей горя любви моей злая звезда
В гороскопе предстала блаженства денницей, увы.

Посмотри: старец-разум, наставник заботливый мой,
Стал игрушкою детской, смирясь над шутницей, увы.

Словно призрак, блуждаю в пустыне безумий моих,
Скорбен дух. Дни унылой бегут вереницей, увы.

Тело странствует ныне по улице райской твоей.
Много ль бедному нужно? Я сыт и крупицей, увы.

Сердце взято любовью, все отнято: разум, покой,
Все разрушено шаха жестокой десницей, увы.

Пламя ада — неверным, а верным — забвения прах:
Те восстали, а этих рок смял колесницей, увы.

Расставание — смерть, смерть — разлука навек, Навои!
А мечту о бессмертьи считай небылицей, увы!

* * *