Газели

Осрамился я — но пьяный сок земной тому причиной.
Пью вино, но несравненной стан прямой тому причиной.

Если друга мучит пери, не она, а он виновен.
Коль в шального камень кинут, сам шальной тому причиной.

Если кто от скорби сохнет, небо в том не виновато,
Но, что скорбь в скорбящем чует дух родной, тому причиной.

Про луну лепечет глупый, привораживая пери, —
Люди верят в заклинанья: ум пустой тому причиной.

Жизнь дарующий убийца! Я умру, в том нет позора.
Если смерть милей мне жизни, холод твой тому причина.

Хоть тебя я проклинаю, льешь ты кровь мою жестоко,
Проклинающий отступник сам собой тому причиной.

Навои, вина не пьешь ты, ждет напрасно виночерпий, —
Образ грозный, голос нежный — роковой тому причиной.

* * *

Не спросила — сердце друга трепетать давно ли стало?
Оскорбленное, тем боле замирать от боли стало.

Раны кровь не успокоил, не унял рубин подруги.
Видеть струи слез кровавых ей забавно, что ли, стало?

Я хотел вином рубина отогнать свои печали,
Но в безумье впало сердце и чернее смоли стало.

Сердце, на горе терпенья ты живешь, но все нагорье
Смыто паводком любовным и ровней юдоли стало.

Навои, ты жемчуг нижешь из росу своей ланиты,
И тебя лишь стихотворство утешать в недоле стало.

* * *

Как от вздохов безнадежных дым струится, посмотрите!
В ночь разлуки море горя как клубится, посмотрите!

От луны письмо доставив, в грудь мою вонзила когти
И с моим кровавым сердцем взмыла птица — посмотрите!

Родинка на подбородке — волшебство индийских магов,
А под ним михраб явила чаровница, посмотрите.

У меня душа сгорает от любовной жгучей жажды.
Два рубина, влаги полных, ей криница, — посмотрите.

И глаза ее, и губы взяли в плен мою свободу,
В них так сладостно и властно смех искрится, посмотрите.

Тщетно Шествующий ищет, хоть и полон мир Желанным.
Боже! Он страданья просит, он томится, посмотрите.

Навои в стремленьи к другу перестал быть сам собою,
Взял он посох, и на теле — власяница — посмотрите!

* * *